– Поведение нашего повелителя, твоего отца и моего мужа, крайне беспокоит меня, Анубис. По отношению ко мне он стал груб и невнимателен, зато по отношению к новой наложнице – на редкость любезен и предупредителен.

– Ты имеешь в виду Хапшет? Говорят, она прекрасна, как распустившийся лотос, – спокойно произнёс Анубис.

Нефтида, поражённая осведомленностью сына, удивленно вскинула брови:

– Ты уже наслышан о ней?! Впрочем, слухи в Омбосе всегда распространялись очень быстро…

– Я наслышан не только об этом, – задумчиво произнес Анубис, придвигая резной табурет ближе к матери.

В этот момент вошла служанка – принесла две чаши холодного пенистого пива. Поскольку царица отказалась от угощения, Анубис с удовольствием осушил обе.

Когда прислужница скрылась за дверью, Нефтида вернулась к прерванному разговору:

– Что ещё тебе известно, сын мой?

– Что дворец наводнен нубийцами и что отец не только полностью сменил дворцовую охрану, но и сформировал отряд личных телохранителей исключительно из нубийцев-маджаев! – с негодованием воскликнул Анубис.

Нефтида горестно кивнула:

– Увы, сын мой, так оно всё и есть… – И тут же с жаром воскликнула: – Прошу тебя, поговори с отцом!

Анубис равнодушно пожал плечами:

– Вряд ли это поможет… Но раз ты этого хочешь, я, так и быть, попробую.

…Юноша сдержал своё обещание: в тот же день он явился во дворец и посетил покои отца. Повелитель Верхнего царства Та-Кемет и Нубии принял, однако, сына весьма сдержанно, если не сказать – холодно.

Анубис, с некоторых пор тяготившийся обществом отца, едва ли не с порога поспешил задать ему наболевший вопрос:

– Что происходит во дворце, отец? Где все твои бывшие сегеры? Я вижу одних только нубийцев!..

Сет неприязненно взглянул на сына и надменно отрезал:

– Пока я хозяин в собственном дворце, я вправе делать всё, что хочу! Не тебе учить меня!

Услышав столь грубый ответ, Анубис до крови прикусил нижнюю губу, дабы не вспылить.

– Безусловно, отец, – заговорил он по возможности рассудительным и спокойным тоном, – ты волен поступать так, как считаешь нужным. Но поскольку дворец наводнен чужаками, в Омбосе зреют недовольства. Горожане считают твоё чрезмерное расположение к нубийцам неоправданным. Получается, что ещё совсем недавно ты покорял их города с оружием в руках, а теперь они покоряют Верхнее царство на твоём ложе? – Анубис как не сдерживался, всё-таки не удержался от язвительного укора.

Сет с неприкрытой ненавистью во взгляде и голосе возопил:

– Я понял: тебя подослала твоя мать! Её иссушает ревность! Но я – царь и мужчина, и выбор наложницы – моё законное право! Так что ступай и передай ей, что всё останется по-прежнему!..

Анубис дерзко вскинул подбородок и рассмеялся отцу прямо в лицо:

– По-прежнему?! Но «по-прежнему» должно означать, что ты, забыв о наложнице-нубийке, вернёшься к моей матери – твоей законной жене и, между прочим, родной сестре!

Терпение Сета лопнуло.

– Пошёл прочь! – гневно вскричал он. – Я не желаю тебя видеть! Убирайся немедленно, иначе я прикажу маджаям вывести тебя силой!

Анубис, сдвинув брови, обнажил меч:

– Путь только попробуют приблизиться ко мне! Я убью любого маджая! Этот клинок уже не раз обагряла нубийская кровь!

Сет, не ожидавший от сына подобной решимости, растерянно умолк. Юноша, увидев замешательство отца, гордо покинул дворец.

…Анубис пребывал в тяжёлом расположении духа. Ему предстояла встреча с матерью. Что он ей скажет? Признаться ей в том, что отец сошёл с ума? Что он потерял голову и последний разум в объятиях наложницы? Он не знал, как поступить… Но в одном Анубис был уверен: ему и матери грозит опасность и исходит она от Хапшет.

Между матерью и сыном состоялся, отнюдь, не лёгкий разговор, после которого Нефтида осознала, что Сет больше не принадлежит ей. Его душой и помыслами полностью завладела коварная нубийка. Не в силах смириться с таким поворотом событий, она разрыдалась.

– Нам лучше покинуть Омбос, – решительно объявил Анубис, не зная, как успокоить мать.

Та, утерев слезы, покорно согласилась:

– Наверное, ты прав, сын мой. Мне уж точно здесь нечего делать.

Анубис порадовался столь неожиданной податливости матери, ибо мысленно уже готовился к долгим и утомительным уговорам.

– Я знаю, что практически все бывшие сегеры отца перебрались в Уасет, что на восточном берегу Нила, – сказал он. – Думаю, нам следует отправиться именно туда.

Нефтида тщательно промокнула заплаканные глаза – на белом лоскуте хлопка остались следы чёрной сурьмы.

– Уасет… – машинально повторила она, ещё не улавливая смысла того, что сказал Анубис. Наконец, она полностью пришла в себя. – Сегеры не довольны засильем нубийцев… Они поддержат нас, если мы решим изменить существующие порядки.