Далее Овидий дает конкретные советы, чем можно заняться. Не хочешь читать — можешь пропустить.

Есть для тебя и суд, и закон, и друг подзащитный —

Выйди же в блещущий стан тогу носящих борцов. Хочешь узнать, почему Эгисф обольстил Кпетимнестру?

Проще простого ответ: он от безделья скучал! Все остальные надолго ушли к Илионской твердыне.

За морем сила страны в медленной билась войне; Не с кем было ему воевать — соперники скрылись,

Некого было судить — тяжбы умолкли в судах. Что оставалось ему, чтоб не стынуть без дела?

Влюбиться!

Так прилетает Амур, чтоб потом не уйти.

Есть еще сельская жизнь, и манят заботы хозяйства: Нет важнее забот, чем земледельческий труд!

Правильно рассуждал Овидий. Из трех инстинктов человека — пищевого, оборонительного и сексуального — самым важным следует считать пищевой. А тот, кто трудится в этой области, самый уважаемый человек, а его труд — самый важный. Далее он описывает многие виды земледельческого труда. Это я опускаю.

Если такие желанья скользнут тебе радостью в душу —

Вмиг на бессильных крылах исчезнет Амур. Или возьмись за охоту: нередко случалось Венере

Путь уступать Фебовой быстрой сестре. Ночью придет к усталому сон, а не мысль о красотке. И благодатный покой к телу целебно прильнет.

Овидий рекомендует также рыбалку, ловлю птиц.

Можно и тем, и другим, и третьим обманывать душу,

И позабудет она прежний любовный урок.

А если и это не помогает?

Так отправляйся же в путь, какие бы крепкие узы

Ни околдовали тебя: дальней дорогой ступай! Горькие слезы прольешь и дальнюю вспомнишь подругу,

Дважды и трижды прервешь шаг посредине пути; Будь только тверд: чем противнее путь, тем упорнее воля —

Шаг непокорной ноги к быстрой ходьбе приохоть. Не измышляй предлогов к тому, чтоб остаться поближе,

Меряй не пройденный, а остающийся путь. Дней и часов не считай и на Рим не гляди восвояси:

В бегстве спасенье твое, как у парфянских стрелков. Скажут: мои предписанъя суровы. Согласен — суровы.

Но чтоб здоровье вернуть, всякую вынесешь боль. А чтоб душа ожила, ужель пострадать не захочешь.

Право же, как не сравнить, тела дороже душа.

Впрочем, в науке моей всего тяжелее при входе.

Трудно одно первое время стерпеть. Тяжко бывает уйти от родимых пенатов:

Даже ушедший нет-нет, а воротится вспять. Это не отчий пенат, это страсть к незабытой подруге

Ищет пристойный предлог для виноватой души! Мало уйти — сумей, уйдя, не вернуться.

Чтоб обессиленный жар выпал холодной золой. Если вернешься назад, не сумев укрепить свою душу, —

Новою станет войной грозный мятежник Амур. Прежний голод истерзает тебя и прежняя жажда,

И обернется тебе даже отлучка во вред.

Овидий советует не обращаться к гадалкам:

Ибо не выгонят страсть из сердца никакие заклятья, Ибо любовной тоски серным куреньем не взять.

Вот почему говорю: если хочешь спасенья — Наша наука велит клятвы и зелья забыть.

Я солидарен с Овидием. И вообще, наука с поэзией, естественно, гениальной всегда находили общий язык. Поэзия — наука, а наука поэтична.

Если никак для тебя невозможно уехать из Рима —

Бот тебе новый совет, как себя в Риме держать. Лучше всего свободы достичь, порвав свои путы

И бременящую боль сбросивши раз и навсегда. Ежели кто на такое способен, дивлюсь ему первый:

Вот уж кому не нужны наставленья мои. Тем наставленья нужны, кто влюблен и упорствует в этом,

И не умеет отстать, хоть и желает отстать.

Стало быть, вот мой совет: приводи чаще на память