Шрифт:
Стоимость товара (или услуг), определяемая экономическими факторами и выраженная в денежной сумме, представляющей его обменную стоимость, во многом зависит от разумности и целесообразности тех мероприятий, с помощью которых автономные экономические организации осуществляют управление хозяйством. От этих мероприятий зависит, в какой мере экономика данного общества сможет продуктивно развиваться на базе тех именно духовных и правовых условий, которые создаются в нем деятельностью двух других членов социального организма. Денежная стоимость товара станет тогда выражением факта, что данный товар произведен экономической организацией в количестве, соответствующем потребностям общества. В этих условиях движущей силой производственной деятельности не может уже быть стремление к обогащению путем увеличения массы производимой продукции. В деятельности экономических ассоциаций, многообразно между собой связанных, производство будет сообразовываться с потребностями общества. Таким путем соотношение между денежной стоимостью товара и интересами производственного предприятия будет складываться в соответствии с интересами потребления. [15] Деньги действительно станут только мерилом стоимости, ибо каждая монета или иной денежный знак будут служить выражением некоего товара, произведенного его обладателем: только производя товары, можно стать обладателем денег. Должен быть установлен порядок, в силу которого деньги должны терять свою стоимость, как только теряется вышеуказанное их значение. Выше мы уже касались аналогичных установлений в отношении материальных средств производства. Денежные средства тоже должны, по прошествии известного срока, передаваться в общественное достояние. Чтобы деньги, вложенные в производство, не могли — в обход мероприятий, проводимых руководящими экономическими организациями — изыматься из производства для целей личного накопления, можно время от времени менять чеканку монет или форму денежного знака. Отсюда вытекает также, что процентные ставки на капитал должны с течением времени постепенно снижаться. Деньги должны «дешеветь», они должны как бы «изнашиваться» — как изнашиваются товары. Такое мероприятие, проведенное в законодательном порядке, отвечает чувству справедливости: «проценты на проценты» станут невозможными. Разумеется, владелец денежных сбережений оказал в свое время обществу услуги, которые дают ему теперь право на получение соответствующих товарных ценностей. Но этот обмен должен сохранять характер текущего обмена, где ценности, произведенные в настоящем, обмениваются на ценности, произведенные в настоящем же. Но его право обмена должно быть ограничено определенным сроком: ибо ведь право на товар, приобретенное в прошлом, может реализовываться только за счет труда, вложенного в настоящем. Такие права не должны становиться средством экономического насилия.
15
Только при таком управлении социальным организмом, которое осуществляется описанным образом в свободном взаимодействии и сотрудничестве трех его членов, будут в результате устанавливаться в экономике здоровые соотношения цен на производимую продукцию. Это соотношение цен должно быть таким, чтобы каждый работающий за произведенную им продукцию получал столько обменных ценностей, сколько необходимо для удовлетворения потребностей его и находящихся на его попечении лиц в течение такого срока, который нужен ему для создания нового продукта такого же труда. Такого соотношения цен невозможно добитым путем государственного регулирования; оно должно складываться как результат живого сотрудничества действующих в социальном организме ассоциаций. И оно будет складываться, если это внутриэкономическое сотрудничество будет опираться на здоровое сотрудничество всех трех членов социального организма. Оно должно сложиться с такой же достоверностью, как создается прочный мост, если он правильно построен по законам математики и механики. Напрашивается возражение, что социальная жизнь не подчинена в такой же мере законам, как мост. Но этого возражения не сделает тот, кто понял, что в настоящей книге в основе социальной жизни постоянно мыслятся живые, а не математические законы.
В этих условиях и проблема устойчивой валюты получит правильное решение. Ибо независимо от того, какие формы денежного обращения сложатся под влиянием ряда других факторов, валюта должна оставаться орудием разумного экономического управления в руках автономной экономической организации.
Проблема устойчивой валюты неразрешима средствами государственной власти. Она разрешима лишь, если государство со своей стороны откажется от ее разрешения и предоставит автономной экономической организации право самостоятельно проводить необходимые экономические мероприятия.
Много говорится о разделении труда в современном обществе, о влиянии разделения труда на экономию рабочего времени, улучшение качества продукции, товарообмен и т. д. Но мало задумываются о том, как влияет разделение труда на отношение человека к продукту своего труда. В обществе с развитым разделением труда никто, собственно, не добывает средства к жизни лишь своим трудом, но только — трудом всех членов социального организма. Если даже портной пошьет костюм для собственного употребления, то этот костюм имеет для него совсем другое значение, чем он имел в условиях примитивного натурального хозяйства, где каждый должен был сам изготовлять для себя все необходимое. Теперь портной изготовит костюм себе для того, чтобы иметь возможность изготовлять костюмы другим. И стоимость костюма для него целиком зависит от труда других. В сущности, этот костюм для него — средство производства. Мне скажут: это игра словами, путаница понятий. Но посмотрите, как происходит образование стоимости в процессе товарооборота, и вы убедитесь в справедливости такого взгляда. Ибо совершенно ясно, что в экономическом организме с развитым разделением труда просто невозможно работать для самого себя. Можно работать только для других и самому пользоваться трудом других. Работать на самого себя так же невозможно, как невозможно съесть самого себя.
Но можно создать учреждения, противоречащие существу разделения труда. Это и происходит в современном обществе, где собственностью отдельного лица становится продукция, произведенная совокупной деятельностью социального организма. Разделение труда с необходимостью создает строй, где жизнь каждого в отдельности определяется условиями жизни общества в целом. Разделение труда экономически исключает эгоизм. Если же эгоизм все же наличествует в общественных отношениях, в виде классовых привилегий и т. п., то создастся состояние социальной неустойчивости, которое и приводит к потрясениям социального организма. В таком именно состоянии мы и находимся в настоящее время. Найдутся, верно, люди, отвергающие мысль, что для оздоровления социального организма правовой строй и другие общественные отношения должны перестраиваться в соответствии с теми антиэгоистическими фактами общественной жизни, которые создаются общественным разделением труда. Но из своих предпосылок они должны сделать вывод, а именно: признать полную бесплодность всякого социального переустройства. Разумеется, любое социальное преобразование может быть успешным, лишь если оно опирается на реальные факты общественной жизни. Излагаемые здесь идеи стремятся к такому устройству социального организма, в котором вся деятельность человека развертывалась бы в условиях, вытекающих из подлинных условий жизнеспособности этого организма.
Кто довольствуется представлениями, основанными на практике существующих привычных учреждений, просто испугается, услышав, что отношения работодателя и работника должны быть исключены из круга экономических отношений. Ибо он прежде всего подумает, что такое разъединение необходимо повлечет за собой обесценение денег, возврат к натуральному хозяйству. (Д-р Ратенау в книге «После потопа» [16] высказывает такого рода суждения, с его точки зрения вполне обоснованные). Но в условиях трехчленности социального организма эта опасность устранима. Автономная экономическая организация, действуя согласованно с государственно-правовой организацией, может полностью отделить всю область денежно-экономических отношений от трудовых отношений, относящихся к области права. Правовые нормы не должны непосредственно затрагивать денежных отношений работодателя и работника. Эти последние должны определяться самой экономической организацией на основе экономических закономерностей. Правовые же отношения между работодателем и работником полностью освободятся от связи с денежными обязательствами; с уничтожением заработной платы как формы обмена товара на рабочую силу денежные отношения останутся только формой обмена товар на товар; деньги станут лишь мерилом обменной стоимости товаров (и услуг).
16
Вальтер Ратенау (Rathenau) (1867–1922), немецкий промышленник. В 1914-18 гг. организовал и возглавил систему «военно-промышленных сырьевых обществ». Написал ряд брошюр, статей, книг. «После потопа» («Nach der Flut») 1919.
Рассматривая социальные последствия трехчленной организации общества, нельзя не признать, что эта организация должна вызвать к жизни совершенно новые институты, отличные от тех, которые свойственны существующим в настоящее время государственным формам.
В этих новых социальных условиях можно будет полностью покончить со всем тем, что ныне называют классовой борьбой. Ибо корень классовой борьбы — подчинение заработной платы закономерностям одних только экономических отношений. В предлагаемой здесь форме общественного устройства старое понятие заработной платы так же преобразуется, как и старое понятие собственности. Этим преобразованием будет создаваться жизнеспособная социальная взаимосвязь между людьми.
При поверхностном рассмотрении может показаться, что осуществление предложенных здесь идей сведется на практике к замене повременной заработной платы сдельной. Может быть, такое одностороннее, узкое толкование найдет своих сторонников. Но в действительности совсем не это имеется здесь в виду. Дело идет об устранении самого принципа «оплаты труда» и о замене его принципом «договорного распределения продукта», произведенного работодателем и работником совместно и в связи с совокупной деятельностью социального организма в целом. Не видеть различия между долей работника в произведенной продукции и сдельной формой заработной платы значит не замечать главного: в такого рода «сдельной заработной плате» (которая по существу вообще уже не «заработная плата») выражается совершенно новое понимание ценности вложенного работником труда. И это новое понимание изменяет общественное положение работника, ставя его по отношению к остальным членам социального организма в совершенно новое положение, отличное от того, в котором он находится сейчас, в условиях экономической зависимости и классового господства. Таким путем реализуется требование об уничтожении классовой борьбы.
Нередко — также и в социалистических кругах — приходится встречаться с утверждением: ход развития сам по себе должен привести к решению социального вопроса, не следует заранее разрабатывать никаких программ и добиваться их осуществления. Сторонникам таких взглядов мы должны возразить: несомненно, в ходе развития осуществляется необходимое. Но в социальной жизни идеи, побуждающие людей действовать, суть реальности. По прошествии известного времени, когда осуществится то, что сейчас может быть только идеей, тогда это осуществленное само становится фактом реальности. Тем, кого интересуют только факты сегодняшнего дня, а не убедительность идей, придется воздержаться от суждения об этих идеях до тех пор, пока они не будут осуществлены. А тогда будет поздно осуществить многое, чего уже требуют от нас реальные факты сегодняшнего дня. В отношении социального организма невозможно такое же объективное наблюдение, как в отношении процессов природы. Здесь мы сами действуем как участники общественной жизни. Поэтому здравый смысл восстает против требования «доказать» правильность тех или иных положений, касающихся социального переустройства, подобно тому, как мы «доказываем» те или иные положения в естествознании. Социальные идеи могут быть «доказательными» лишь в том случае, если предметом изучения являются для нас не только существующие факты, но и то, что живет как зерно в импульсах, двигающих людьми — часто незаметно для них самих — и требует воплощения.