— На высокую эллиптическую, Миша, — ехидно отзывается Исмагилов. — И что это тебе сказало?

— Достаточно, — будто и не заметив подкола, отвечаю я. — Высокая скорость и низкая высота в перигее, низкая скорость и большая высота в апогее. Огромная площадь покрытия. Средний период вращения спутника — порядка двенадцати часов. Вот только одного все же мало будет, чтобы обеспечить квазистационарность как минимум три, а лучше — шесть-восемь нужно.

С каменной рожей, но испытывая в душе «чувство глубокого удовлетворения», как говаривал один бровастый Генсек, оглядываю три вытянувшиеся физиономии, гладящие на меня огромными от удивления глазами.

— Я же говорю, в школе на уроках не спал, — добиваю я их.

На самом деле секрет моих познаний прост: в командировке, кажется, 2001 года единственным чтивом, которое удалось раздобыть, был неизвестно какими путями попавший на блок-пост журнал «Авиация и космонавтика», мятый, грязный и без обложки. И от скуки я умудрился его чуть ли не наизусть вызубрить, вот и шпарю сейчас, словно по писаному. Но эти подробности им знать совершенно ни к чему, пускай сидят и поражаются широте моих познаний.

— Кхм, — первым в себя приходим Исмагилов, ну, да он все-таки в курсе, кто я такой на самом деле. — Даже один спутник — это несколько часов уверенной связи и возможности наблюдения за поверхностью в сутки. У противника нет и этого, кроме того, ты сам сказал — площадь покрытия, а вернее — обслуживания очень велика. Значит, кроме непосредственно зоны боевых действий с турками сможем много чего еще интересного увидеть. Благо, тамошние приборы, судя по описанию, такое увеличение дают — газету, на улице лежащую с орбиты читать можно. Учитывая, что у противника, как впрочем и у нас, даже с авиацией проблемы, спутник в космосе — это серьезный козырь.

Возразить нечего, мне остается только согласно кивнуть.

— Остается самый важный вопрос…

— Да, конечно, — кивает Олег. — По оплате вам предлагается следующее: если задание будет выполнено, то всем бойцам группы, как живым, так и погибшим, в смысле, их семьям, назначается пожизненная ежемесячная выплата в размере пятнадцати рублей золотом.

— А если не будет?

— Лучше, — с нажимом отвечает Исмагилов, — чтобы было выполнено. Но, если вдруг у вас ничего не выйдет, то я взял в Червленной у Убивца стандартный контракт. Тот, что на «проводку» колонны, посуточный. Он толковый, и все ситуации, вплоть до ранения или смерти бойца предусматривает. Вот по нему и заплатим.

Что ж, справедливо, тут нужно отдать контрразведке должное. Вот только вопрос у меня был совсем о другом, и размеры оплаты только утвердили меня в правильности догадки.

— Я не про это спросить хотел, Олег. Деньги — хорошо, большие деньги — вообще прекрасно. Вот разъясни только, где именно ты нас кидаешь-то?

Офицеры Бригады снова недовольно хмурят брови. Им подобное обращение к старшему по званию явно не по душе, а вот Исмагилов держится так, словно этого вопроса ждал. А может и правда ждал, кто его знает.

— Никто вас кинуть не пытается, просто ты по своему обыкновению снова не дослушал. Задача у вас, как я уже и говорил, очень сложная. Просто прогулка туда и назад за ящиком, пусть тяжелым и дорогим, тех денег, что вам предлагают, не стоит. А главная сложность вашей миссии в том, что район Самары не является необитаемым. Мало того, обитатели тамошние — не просто банда бредунов, кочевых или оседлых. В тех краях обитает, пожалуй, самый опасный главарь из всех нам известных — некто Черный Полковник. Судя по всему, он бывший офицер Российской Армии, причем явно не связист или летчик. Его банда — это примерно шесть сотен человек, и их смело можно считать двумя батальонами. Не ОсНаз, конечно, но уровень хорошо подготовленного мотопехотного подразделения они имеют. Главное же — Черный Полковник ненавидит Югороссию лютой, какой-то просто животной ненавистью. Что творят его подручные во время налетов — это психически нормальному человеку даже вообразить себе сложно.

— Ну, спасибо, удружили, — привстав со стула, я изображаю намек на поясной поклон. — Отправляете в самое пекло, да еще и с таким хлипким прикрытием. Не пойдет.

— Что именно? — уточняет Олег.

— Прикрытие ваше — полное фуфло! Одно дело по безлюдным территориям проехать, под бредунов нарядившись. Если кто издаля увидит — решит, что банда. А вот перед настоящими бредунами комедию ломать — ну его на фиг! Они ж нас раскусят сходу. Это как в уголовном розыске: любой опер знает и законы преступного мира, и особенности поведения уголовников, но вот изобразить урку так, чтобы настоящие бандиты купились — дано не каждому. Мне — точно не дано, даже пытаться не буду. Верная смерть.

— Твои предложения?

Я на несколько секунд задумался.

— Элементарно — дезертиры! У нас же сейчас война. Вот, допустим, взвод чего-то этакое отчебучил, что именно — еще подумаем, чтоб на правду похоже было, и в бега подался. А куда из Югороссии бежать? Только на Пустоши. Скажем, через Казахстан. Там степи, проскочить можно. Да и момент нашего типа прорыва можно обставить со всей пышностью: пальбой, взрывами и прочими спецэффектами. Для реалистичности…

Олег моей идеей явно заинтересовался.