— На трассе пути лунохода, — добавляет руководитель оперативной научной группы Борис Непоклонов, — проводились исследования физико-механических характеристик и определялся химический состав лунного грунта. Предварительная обработка полученной информации показала, что лунный грунт по трассе «Лунохода-1» напоминает вулканический песок…

Председатель ОТР встает;

— Я могу резюмировать выступления товарищей таким образом, — говорит он, — космический аппарат работал нормально, и замечаний нет. Теперь предлагаю обсудить программу работ на будущее…

Через полчаса конференц-зал пустеет. Мы просим Главного конструктора задержаться на несколько минут.

— Мы довольны «Луноходом-1», — говорит Главный конструктор. — Машина оказалась великолепно подготовленной к такой работе. Это благодаря сложным и многочисленным наземным испытаниям. Они проходили и в вакуумных камерах, и на различных стендах, и даже на окололунных орбитах. Некоторые элементы конструкции мы проверяли во время полетов искусственных спутников Луны.

Вполне естественно, — продолжает Главный конструктор, — мы не могли моделировать все условия космоса сразу. К примеру, нельзя одновременно моделировать и протонное излучение и перегрузки. Такие испытания проводились отдельно, но их эффективность от этого не уменьшилась. Сейчас, когда на луноход действуют все космические факторы — температура, излучения, глубокий вакуум и т. д., — машина работает надежно. Короче говоря, луноход был отлично подготовлен на Земле, поэтому он столь безотказен на Луне… Правда, мы действуем очень осторожно. Это вполне естественно, ведь когда-то и трамвай и автомобиль были первыми. Теперь появилась первая лунная машина. Управлять ею трудно, я имею в виду водителей лунохода, мастерство которых еще далеко от совершенства. Но первые шаги сделаны, а навыки даются практикой. Наши водители, уверен, скоро станут настоящими лунными «асами-шоферами»…

— А нельзя ли было сделать управление луноходом автоматическим?

— Можно, — отвечает конструктор, — но автоматика управления для лунных машин не очень нужна… Другое дело планеты — Марс, Венера. Пока сигнал дойдет от них до Земли и вернется обратно, пройдет несколько десятков минут. За это время машина может погибнуть. Вот там необходимо автоматическое управление. Гораздо важнее найти разумное сочетание возможностей человека и автомата. Так сказать, оптимальное соотношение в системе «человек — машина», это огромная проблема нашего времени. Но та система управления, которую мы выбрали для «Лунохода-1», сейчас показывает, что работает она надежно. Нам кажется, в данном случае мы нашли это оптимальное соотношение.

— И последний вопрос: если бы луноход не занимался научными исследованиями, какое расстояние он успел бы пройти до сегодняшнего дня?

— Движение как самоцель? — переспросил конструктор.

— Да.

— Несколько десятков километров… Но такую задачу ставить нельзя. Мы полетели на Луну не ради побития каких-то рекордов передвижения, кстати, они и не существуют. Нам важно тщательно изучить определенный район Луны, узнать состав поверхностного слоя и научиться ориентироваться на Луне не хуже, чем на Земле.

Я хочу лишь подчеркнуть, — закончил беседу Главный конструктор, — что работа лунохода лишний раз показывает: в космосе и на планетах невозможного для автоматов нет.

Луноход ждал восхода Солнца. Оно должно было появиться там, за гребнем гор, окаймляющим Море Дождей.

Солнце не торопилось. Еще вчера оно засветило верхушки скал, и они вспыхнули ослепительными факелами над черной пустыней. Но внизу, на площадке, где стоит «Луноход-1», по-прежнему холодно и темно, Крошечными фонариками горят немигающие звезды, да серп Земли сияет голубоватым диском.

Луноход борется с морозом уже четырнадцатые сутки. Ступицы колес остыли до минус 100 градусов, корпус, научная аппаратура, — все, что находится снаружи, — тоже. Луна безжалостно вырывает из тела машины каждую калорию тепла, и вот уже температура внутри приборного отсека упала — холод начал подбираться к «сердцу» машины — радиоэлектронным устройствам. Ступицы колес не боятся мороза, они не выходят из строя и при температуре жидкого гелия и в стоградусную жару, но радиоэлектроника прихотливей — ей подавай «земные» условия… Чуткие датчики внимательно следят за изменением температуры, и как только она падает ниже определенного предела, автоматика включает вентилятор. Тепло от «печки» наполняет приборный отсек. Температура медленно повышается, автоматика выключается…

Земля молчала в эти дни. У нее были свои заботы — уходили в космос искусственные спутники Земли, стартовала «Вертикаль-1», приближалась к Венере новая межпланетная станция, и в эти дни Земля особое внимание уделяла им. Изредка она запрашивала луноход о самочувствии. И машина послушно откликалась на ее зов и подробно, словно студент на экзамене, отвечала на вопросы. Земля вновь замолкала, понимала, что каждый сеанс отнимает энергию у батарей.

Лунная ночь близилась к концу. В Центре дальней космической связи это чувствовалось по заполнявшимся номерам в гостинице. Свободных мест становилось все меньше.

Несколько дней назад состоялось заседание Государственной комиссии. Ученые докладывали о первых, пока предварительных, результатах исследований, проведенных в первый лунный день.

А новый лунный день приближался. Солнце выглянуло из-за горизонта.

Земля ждала этого мгновения.

Ночью все радиокомплексы лунохода, кроме одного, были выключены. А вдруг при пробуждении это единственное «радиоухо» не услышит приказ Земли? Кто же разбудит луноход, если откажет этот сторож-приемник? Конструкторы предусмотрели и это. Так уж принято в космической технике: любая система должна быть задублирована. И на луноходе появились специально созданные «системы пробуждения» — солнечные и тепловые датчики. Как только лучи Солнца осветили луноход, датчики сработали и замкнули реле, включающее основные радиокомплексы.