Некоторые контакты с вашими специалистами в минувшие годы показали, что уровень врачей по лейкемии очень низок. Мы судили по тем данным, которые получали от советских ученых… При общении с приезжающими в те годы из СССР у меня складывалось впечатление, что никакого отношения к лечению лейкемии они не имели. По крайней мере, умение помочь больным лейкемией у них отсутствовало. И, естественно, возникало чувство разочарования.

И вдруг появляются молодые люди из Института детской гематологии Москвы, который возглавляет профессор Румянцев. У них другие взгляды на жизнь, иное отношение к проблеме лейкемии, страстное желание учиться, своя собственная точка зрения, очень неплохое образование, — честно говоря, я изменил свою точку зрения, избавился от прошлых стереотипов. И что особенно мне было близко — их эмоциональная привязанность к пациенту. Они чувствовали боль детей, они переживали ее вместе… И я понял, что в Москве появилась очень сильная команда специалистов, которая способна резко изменить положение с детской лейкемией в России. Вполне естественно, по мере своих сил мы стараемся ей помочь.

Профессор Гюнтер Гейнце,

руководитель отдела онкогематологии Университета Рудольфа Вирхова в Берлине:

Что такое лейкемия? Что является толчком к ее появлению? К сожалению, с полной ясностью ответить на эти вопросы пока мы не можем. Наши пациенты, дети и их родители, все время атакуют нас вопросами: как это могло случиться, что произошло… Они хотят знать причины, чтобы предохраняться от этой страшной болезни. К сожалению, повторяю, бороться с причинами, приводящими к лейкемии, мы не можем, так как еще не установили их. Но мы знаем определенно, что есть генетическая предрасположенность к болезни плюс факторы внешней среды, которые в какой-то взаимосвязи дают толчок развития этой болезни. Одним из факторов может быть радиация. Но и химия тоже. И вирусы… Нормальная клетка начинает сама по себе расти, и в процессе своего роста, который идет в костном мозге, она стремительно размножается. Появляется уже семья клеток, и эти клетки заменяют костный мозг, где происходит процесс кроветворения. Красные кровяные шарики, которые отвечают за процесс подачи кислорода в организм, не воспроизводятся. Пациент становится бледным, слабым, у него развиваются разного рода анемии… У ребенка исчезают и белые кровяные шарики — а это "полицейские", которые отвечают за работу защитного механизма организма. И он уже не может сопротивляться разного рода инфекциям. Плюс к этому перестает свертываться кровь и любая ранка вызывает большую опасность.

Происходит крушение костного мозга, а это несовместимо с жизнью.

Думаю, даже схематическое описание лейкемии дает представление, насколько сложно работать гематологам. Если терапевт может дать больному ребенку какой-то препарат и уже скоро оба они увидят, как больному становится легче, то в нашей области подобное невозможно. Более того — у нас картина течения болезни и борьба с ней совершенно иные. Когда мы начинаем лечение, ребенку становится намного хуже. В организм вводится огромное количество лекарственных препаратов плюс мощное внешнее воздействие. И вот тут-то и требуется высокое искусство врача! Он должен увидеть наметившийся перелом… Морально очень тяжело. Ты видишь, как ребенку стало хуже, ты понимаешь — иначе нельзя, но постоянно преследует мысль — а не допустил я где-то ошибку? Ответственность за процесс лечения и его результат у врача необычайно высока, не каждому это дано. Особенно в первый период лечения. Да, мы делаем это во имя излечения, но ребенок-то страдает больше… Нет, это нелегко видеть…

За многие годы работы мы приобрели огромный опыт лечения детей. Меня радует, что сегодня мы имеем возможность здесь, в России, рассказать о своих методах, о своих трудностях. И я вижу желание ваших врачей познать все самое передовое, что накоплено в медицине разных стран. В вашей стране есть замечательные специалисты, контакты с ними доставляют радость и я уверен, что уже в ближайшие годы большинство детей, приговоренных лейкемией к гибели, будут вылечиваться. Во имя этого мы работаем вместе, ради этих детей мы проводим Европейскую школу по детской гематологии в России.

В Америке "звезды" загораются не только в Голливуде, но и в науке, хотя у нас о них меньше известно, к сожалению. И вот "звезды науки", которыми по праву гордятся американцы, приехали в Москву, чтобы встретиться со своими коллегами. Десант ученых большой — около тридцати человек. "Около" — потому что некоторые приезжали лишь на один день, чтобы прочитать свою лекцию, другие — а их большинство — пробыли в России неделю. Многие из них впервые пересекли границу в Шереметьево…

Что же привлекло сюда профессоров Бланш Р. Альтер из Техаса и Стивена Аркина из Нью-Йорка, Ральфа Веджвуда из Сиэттла и Джона Керси из Миннеаполиса, Альфреда Кнадсона из Филадельфии и Рональда Каффри из Бостона, а также многих других знаменитостей

— Будущее России беспокоит нас не меньше, чем будущее Америки, — сказал Давид Натан, профессор из Гарварда, — и хотя в номерах ваших отелей, которые стоят дороже, чем в Нью-Йорке, нет горячей воды, а вечером опасно ходить даже по центральным улицам, в той детской клинике, где мы побывали, условия ужасные, тем не менее, я встретил удивительно талантливых молодых исследователей, которые отдают все свои силы именно будущему России. И это внушает определенный оптимизм.

— И, тем не менее, приехали?

— Я не мог отказать ни профессору Розену, ни профессору Румянцеву, которые просили меня выступить с докладом в Москве. К тому же следует помнить, что сейчас в России появилась возможность эффективно решать многие научные проблемы, в частности, в молекулярной генетике, и я не мог своим русским коллегам не помочь в правильном определении направлений, по которым им следует работать. Наука по своей сути не знает границ, а потому забота о будущем поколений — главное в нашей деятельности. Боль ваших детей — это ведь наша общая боль, если уж мы сохранили хоть каплю человечности. Вот почему я забыл о бытовых неудобствах ради такой работы. Я не сожалею об этом…

Профессор Давид Натан из Гарвардского университета принадлежит к той плеяде американских ученых, которые взвалили на плечи борьбу со злокачественными опухолями и лечение лейкозов у детей. Именно на долю тех профессоров, что приехали в Москву, выпала тяжкая обязанность осуществить "прорыв в будущее", вернуть человеческую надежду. Давайте вспомним, что еще четверть века назад пессимизм царил в детских клиниках, потому что лишь один из пятнадцати больных выживал, остальные — погибали. Лейкозы у детей, всевозможные заболевания крови выносили беспощадный приговор, практически не оставляя надежд на выздоровление. И в университетах Нью-Йорка и Алабамы, Бостона и Сиэттла, Филадельфии и Гальвестона молодые исследователи пошли на штурм загадочных болезней. Объединили свои усилия генетики и цитологи, биохимики и клиницисты — нет, не наугад искали они выход, по сути дела они начали превращать "науку алхимиков" в "науку расчета", как выразился профессор Фред Розен.