Именно таким, близким и понятным, вошел Юрий Гагарин в жизнь нашего поколения, и таким же он остается для современной молодежи, потому что Гагарин, как и его подвиг, не уходят в прошлое. Иначе и быть не может, ведь каждый полет в космос, на которые столь богато наше время, становится продолжением полета Юрия Гагарина.

Уже немало книг, фильмов, художественных полотен и памятников посвящено первому космонавту планеты. Среди них есть удачные, неплохие, достоверные, но… пожалуй, еще не сказано о нем так, чтобы забилось взволнованно сердце: наконец-то мы увидели всю многогранность удивительной судьбы и личности Гагарина. И нельзя в этом винить авторов книг, фильмов и памятников — каждый из них находится под влиянием особенностей своего восприятия того великого мира, который связывает каждый из нас с именем Юрия Гагарина. И еще каждый пытается найти в нем исключительное, неповторимое, героическое и тем самым — совершает ошибку, потому что не в этом главное в Гагарине. Его героизм складывался из трудностей буден, его исключительность — в типичности черт характера, его неповторимость — в обыденности…

Вокруг Гагарина много легенд, даже та ночь перед стартом, когда Юрий Гагарин и его дублер Герман Титов спокойно спали, преподносится как нечто исключительное. Да, Гагарин уснул без снотворного, но вовсе не потому, что ему было неведомо чувство страха.

Юрий Гагарин принадлежал к тем людям, о которых можно сказать — «это человек долга». Когда учился в школе, — а это были суровые послевоенные годы, и если находился кусок обоев, то такой день становился праздником: ведь писать приходилось на старых газетах — он учился хорошо. Потом поступил в ремесленное училище. Трудно было семье, и Юрий Гагарин мечтал о профессии, чтобы помогать родным. В индустриальном техникуме и в аэроклубе Юрий не мог заниматься спустя рукава — его характер не позволял такого. Любое дело, которое встречалось в жизни, Юрий старался выполнить отлично. Свой полет в космос он рассматривал как новое дело, доверенное ему. Он понимал, что на его месте могли быть тысячи других летчиков — судьба выбрала его, значит, надо собрать все свои силы, знания, умение и уверенно шагнуть в космос. Он был не просто Гагариным, не просто военным летчиком — он был представителем молодого поколения страны. И одним из первых это он понял сам.

Каждая минута подвига Юрия Гагарина высвечена воспоминаниями тысяч людей, которые готовили его к старту, были 12 апреля на Байконуре, встречали первого космонавта в приволжских степях, следили за его полетом на наземных измерительных пунктах. Казалось бы, мы все знаем о нем. Но проходит время, появляются новые свидетельства подвига, и иными гранями открывается нам и сам Гагарин, и его время, и вся наша эпоха. В этом читатель легко убедится, познакомившись с этой книгой, где, пожалуй, впервые собраны те самые «прекрасные космические мгновения», которые теперь уже принадлежат истории.

...Москва празднично и торжественно встречала первого космонавта планеты. Его сразу полюбили миллионы людей. За улыбку, за простоту, обаяние, смелость, доверчивость. За то, что он так близок всем. Он будет идти по ковровой дорожке от самолета, и миллионы увидят, что шнурок на его ботинке развязался. И все мы заволнуемся: а вдруг наступит, споткнется и не дай боже упадет. А он, словно не заметив своего развязавшегося шнурка, будет шагать легко и как-то весело, задорно, будто этому парнишке из-под Смоленска очень привычно видеть ликующую Москву, восторженные лица, человеческое счастье. Неужели это потому, что он слетал в космос? И если у людей такая радость, то при первой возможности готов махнуть и подальше, на какой-нибудь Марс…

Он стоял на трибуне Мавзолея, конечно же удивленный, что его так встречают… Впрочем, пожалуй, он лучше, чем кто бы то ни было, понимал: не его, Юрия Гагарина, а первого человека Вселенной приветствует Земля…

А мимо Мавзолея шли москвичи. Вдруг Гагарин увидел своих товарищей по Звездному. Они подхватили Германа Титова на руки и подбросили вверх: мол, смотри, он — следующий! Гагарин радостно помахал друзьям.

На гостевых трибунах был и Сергей Павлович Королев. Он, как и Гагарин, не ожидал такого праздника…

Это был самый счастливый день в их жизни.

Вечером на правительственном приеме Сергей Павлович подошел к космонавтам.

— Видите, какой шум вы устроили, — он улыбнулся, — подождите, не то еще будет… Но двенадцатое апреля уже не повторить, — вдруг сказал Королев, и в его словах слышалась грусть…

Королев — это великое достояние нашей науки и техники.

Гагарин — героизм поколения.

Вместе Королев и Гагарин — олицетворяют подвиг народа.

«Вся моя жизнь кажется мне одним прекрасным мгновением», — сказал перед стартом Юрий Гагарин. Он очень точно выразил и свои ощущения в то памятное апрельское утро, и эпоху, поднявшую советского человека — одного из миллионов — на вершину величайшего свершения цивилизации. Впрочем, иначе и не могло быть: в подвиге Гагарина сконцентрировались и мечта Циолковского, и труд конструкторов, и самоотверженная работа советских людей, которые всего лишь через шестнадцать лет после такой разрушительной войны, какой была Великая Отечественная, открыли человечеству дорогу в космос.

Мы помним Гагарина, его добрые лучистые глаза, тот искрящийся юмор, без которого не обходилась ни одна пресс-конференция. Гагарина любили за доброту и сердечность, доступность и отзывчивость. Таким он запомнился друзьям и по отряду космонавтов, всем, кто имел счастье встречаться с ним.

В книге «День Гагарина» описано много встреч с Юрием Алексеевичем, и Сергеем Павловичем Королевым, и хотя авторы редко признаются, что запомнили каждое их слово, каждый жест, но тем не менее это так. Потому что, сами порой не сознавая, они интуитивно чувствовали, что им выпало счастье — «прикоснуться» к Гагарину и Королеву, а это значит — быть в эпицентре эпохальных событий, которые даже в наш бурный XX век можно сосчитать на пальцах…

Прошло четверть века после старта Гагарина в космос. Казалось бы, о подвиге Юрия Гагарина, о его 108 космических минутах, о короткой, как вспышка молнии, жизни мы знаем столь много, что нечего добавить к сложившемуся портрету Гагарина — человека и космонавта.

Но, прочитав эту книгу, я увидел Гагарина по-новому. Воспоминания современников помогли открыть в нем то, что таилось за его знаменитой улыбкой.

Оказывается, Юрий Гагарин очень редко улыбался. Особенно в те дни, что прошли от создания отряда космонавтов— тогда у него еще не было такого названия — до 12 апреля 1961 года. Да и после своего легендарного полета.