Розенкрейцеровское движение, известное своими тесными связями с алхимией и развитием масонства, как таковое не существовало до 1614 г., когда из Германии начали появляться документы, рассказывающие о тайном братстве магов. [42] В них утверждалось, что основателем этого ордена был Христиан Розенкрейц, который прожил до 106 лет и был похоронен в 1484 г. в необыкновенной усыпальнице. Судя по этим документам или, лучше сказать, манифестам, написанным Андреа, розенкрейцеры были алхимиками и магами, каббалистами и герметистами. Современные комментаторы считают, что никакого Христиана Розенкрейца на самом деле не существовало и что вся его древняя генеалогия – не более чем выдумка или метафора. Очень многие исследователи считают розенкрейцеров непосредственными предшественниками современного масонства. [43]

Фамилия «Розенкрейц» означает «розовый крест», являющийся мощным алхимическим символом, который имеет весьма мало отношения к христианству, зато служит одним из излюбленных знаков в символике Приоров Сиона. Даже если его корни лежат в сфере алхимии, ничто не препятствовало ему пользоваться известностью во времена Леонардо. По всей видимости, у самих розенкрейцеров тоже был предшественник (коими могли быть, а могли и не быть тамплиеры), и этот орден или другая аналогичная организация могла быть широко известной в кругах алхимиков и эзотериков при жизни Леонардо.

И всё же это не совсем то, что имела в виду Френсис Иейтс. Иметь «розенкрейцеровский образ мыслей» – это явный намёк на еретические взгляды, широкий круг эзотерических познаний и интересов, развитый интеллект. Это нечто вроде ореховой скорлупы, внутри которой – личность Леонардо.

Важно отметить: писания самих розенкрейцеров свидетельствуют о том, что они придавали особое значение изображению на Плащанице. В их книге, датируемой 1593 г., есть таинственное изображение с надписью «Ноев ковчег», на котором запечатлена обнажённая фигура бородатого мужчины, наложенная на схему ковчега, который поделён на отсеки в соответствии с астрологическими параллелями. [44] Так вот эта фигура очень похожа на Человека на Плащанице.

Эта же фигура не столь очевидна на сложных схематических композициях великого английского розенкрейцера (также являвшегося одним из великих магистров Приората Сиона, если верить «Секретным досье») Роберта Фладда. Фигура, изображающая Адама Кадмона [45] , лежит на спине. Колени Адама чуть приподняты, а руки сложены на чреслах. Это положение в точности совпадает с реконструкцией, выполненной художницей Изабель Пичек (см. главу 7).

Френсис Амелия Иейтс в своей книге «Джордано Бруно и герметическая традиция» размышляет: «Могло ли ускользнуть из поля зрения Мага, что личность типа Леонардо склонна координировать свои математические и механические штудии и изыскания с творчеством художника?»

Учитывая образ мыслей Леонардо и его место в истории, а также эпоху, в которую он жил, было бы крайне странно, если бы он не проявлял интереса к эзотерике и различным алхимическим экспериментам. Как мы вскоре увидим, для эрудированного и пытливого мыслителя его времени не существовало никаких проблем с совмещением в своём лице учёного и адепта магии, с тем чтобы, с одной стороны, отрицать Божественную природу Иисуса, а с другой – изображать архангелов и прочие архетипы архаического сознания. Для них отнюдь не казалось невозможным допускать циничные высказывания о господствующей религии и в то же время посвящать все силы ума, сердца и души участию в мистериях и церемониях, цель которых – установить контакт с той самой силой, которая именуется ужасным словом «преисподняя» и которую сегодня можно охарактеризовать как наиболее тёмные и труднодостижимые глубины подсознания.

Одна из проблем, с которой сталкиваются сегодня многие исследователи, говорящие о связях Леонардо с магией, заключается в том, что эпоху Возрождения принято считать некой «научной» революцией, в которой якобы не было места колдовству и ритуалам. На самом деле такой взгляд абсолютно неверен.

Раннее итальянское Возрождение являло собой подлинный взрыв искусства, науки и культуры, который успешно преодолевал и рассеивал интеллектуальную тьму и обскурантизм эпохи Средних веков. В искусстве и архитектуре возникали всё новые и новые методы, совершались невиданные прежде открытия, шли активные поиски новых идей и жаркие дискуссии вокруг них.

Прежде громадное большинство свободомыслящих интеллектуалов пребывали в трепете перед несокрушимой и всеподавляющей властью Церкви, словно зайцы, замершие от ужаса в ослепительных лучах автомобильных фар на ночной дороге, не в силах двинуться с места и тем обрекающие себя на верную смерть. Во времена Леонардо было заурядным явлением, когда человек, осмелившийся выйти за рамки установленных Церковью границ познания, попадал в руки инквизиции.

Истинные мотивы столь бурного взрыва свободной мысли и духовных исканий представляли собой отражение внезапных и радикальных изменений в сознании человека и осмыслении им своего места в мире. Традиционные формы Церкви не могли дать удовлетворяющего объяснения этих перемен. Изобретение печатного станка явилось важным фактором в распространении идей, но причина изменений заключалась не в этом. По традиции принято считать, что истоками эпохи Возрождения явилось падение Византийской империи, рухнувшей в 1453 г. под ударами турок, что повлекло за собой массовый отток в Западную Европу книг с творениями античных классиков. Однако это – весьма упрощённое объяснение.

Госпожа Френсис Иейтс в своих книгах показала, что важное влияние на интеллектуальный расцвет эпохи Возрождения оказал невиданный интерес к идеям, которые сегодня принято именовать «оккультными».

Нам, по крайней мере на первый взгляд, показалась нелепой сама эта идея. Мы склонны видеть в эпохе Возрождения отправную точку века науки, а самого Леонардо считать «первым учёным», что для современного сознания представляет собой диаметральную противоположность магии и оккультизму. Но подобная оценка – в значительной мере результат эволюции современной культуры. Чтобы понять эпоху Возрождения, мы должны сперва отказаться от привычки делить сферу науки на области, отвергая и игнорируя те из них, которые не укладываются в рамки наших представлений.