— Только мы поклоняемся не ему.

Илай взмахнул ритуальным клинком, и лезвие вспыхнуло магическим зеленоватым сиянием, традиционно связанным с их ковеном еще со Средневековья. Предки братьев Деверо считались ними из самых влиятельных чародеев Франции. Илай с довольным видом коснулся ножа кончиком пальца и одобрительно кивнул, увидев в ступившую каплю крови. Засунув палец в рот, Илай насмешливо посмотрел на Жеро. Тот не реагировал.

— Поможешь мне с посвящением? — спросил Илай. — Я сейчас все сделаю по-быстрому, а полный ритуал проведу после, вместе с тобой и отцом.

Жеро с отвращением покачал головой.

— Только плебеи посвящают новый атам в гостиной по Книге заклинаний для «чайников».

— Лишь бы сработало, братишка.

Илай взял нож обеими руками и зачастил заклинаниями на средневековой латыни.

Жеро, неодобрительно качая головой, отправился к тренажерам. Все Деверо качались, держали форму, хорошо ели и крепко спали. Майкл следил, чтобы здоровый образ жизни вошел у сыновей в привычку. Без таких мер предосторожности магия быстро истощала жизненные силы. Сильный колдун обязан следить за своим богоданным телом. Размявшись, Жеро перешел к более серьезным упражнениям и только собирался выполнить жим лежа, как услышал, что отец затянул заклинания в темной потайной комнате в самом сердце дома. Судя по ритму, Майкл вызывал духа — обычное дело.

«Кто-то ходит на футбол, а мы поднимаем мертвых из могил».

Жеро взялся за штангу.

Голос отца стал громче, выше, речь — более отрывистой, послышались крики. Младший Деверо заинтригованно прислушался.

Отец с кем-то препирался. Его собеседник, крайне раздраженный, не уступал. Жеро никогда раньше не доводилось слышать, чтобы отец спорил с призраком. Обычно все происходит иначе: смертные вызывают духов, а те безропотно подчиняются приказам.

Язык казался смутно знакомым.

Французский! Может, это обычный человек? Какой-то бедняга обнаружил, что Майкл спит с его женой — а таких едва ли не половина Сиэтла, — и пошел вслед за ним домой…

Перебранка не утихала. Жеро закрыл глаза и произнес заклинание, усиливающее слух.

В комнату вошел Илай с ножом в руках и свежей повязкой на запястье — у него хватило мозгов проявить уважение к их Богу и пролить новым клинком свою кровь.

— Эй, придурок, что случилось? — спросил Илай. — Кто там с отцом?

— Я думал, он на тебя орет.

— Ну да, конечно, — презрительно фыркнул Илай. — Отец никогда на меня не орет.

— Тогда не знаю. Может, опять проблемы с кроватью Афродиты.

Однажды Майкл получил заказ от ведьмы из Найроби на постройку новой виллы со спальней, магически усиливающей в мужчинах желание. Но что-то пошло не так: черный красавец маг, с которым ведьма жила много лет, бросил ее ради…другого.

Жеро пожал плечами и принялся за упражнения.

— Черт с тобой, — невозмутимо сказал Илай и вышел в кухню.

Странно, если он хотел узнать, что делает отец, то кухня — не лучшее место, она еще дальше от комнаты заклинаний, чем тренажерный зал.

Жеро некоторое время прислушивался, однако не заметил ничего необычного — стук тарелок, жужжание микроволновки. Крики внизу прекратились. Жеро тихонько опустил штангу на упоры, встал и отправился вслед за Илаем, привычно переступая через скрипучие половицы: отец нарочно оставил в полу незакрепленные доски, чтобы следить за перемещениями сыновей.

Остановившись у порога кухни, Жеро осторожно заглянул внутрь. Илай стоял внутри кладовки спиной к Жеро, бормоча на латыни заклинание, дающее возможность видеть на расстоянии. Наверное, в кладовой спрятано нечто вроде волшебного зеркала, через которое брат следит за отцом. Хитро придумано.

Из кладовки послышалось царапанье кирпича по кирпичу. Жеро тихонько направился по коридору к гостевой ванной, бесшумно открыл дверь и притворил ее за собой. Илай прошелся по комнатам, не обращая внимания, куда ступает, заглянул в тренажерный зал, а потом, что-то напевая, двинулся направо, к потайной комнате.

С раннего детства братья усвоили, что туда нельзя спускаться без разрешения. Самовольное посещение Зала заклинаний грозило огромными неприятностями. Илай не усвоил однажды преподанный ему урок и нарушил запрет еще раз. От ужасного наказания старшего брата спасло только вмешательство матери, но избавление имело свою цену: через неделю мать ушла из дома.

— Я не хочу так жить и не позволю этого моим детям, — сказала она.

Трехлетний Жеро навсегда запомнил и эти слова, и материнские объятия. Она ушла ночью, без предупреждения, оставив обоих сыновей с отцом. Разгневанный колдун вызвал жуткую грозу с громом и молниями. Дождь лил как из ведра, сплошным потоком. Отец и сыновья сидели в темной комнате.