Андерссон Дин
Шрифт:
– Какого старика?
– Того, кто привел тебя сюда. Он говорит, что пришел сюда очень давно и забыл свое имя.
– Возможно, это отшельник,- ответила Хальд.- Я вспоминаю легенды, где говорится, что
эти леса полны мужчин и женщин, пришедших сюда и оставшихся здесь навсегда. Они увлеклись танцем Радости и… лишились рассудка. И я тоже…
– Прекрати, женщина,- приказала Песнь Крови.- Если тебя влечет безумие, придется подождать, пока мы не разгромим войско Хель.
– Нашествие Хель,- с содроганием вспомнила Хальд.
– Гутрун!
– Воительница взяла меч и встала.- Входи!
Гутрун влетела в хижину и бросилась на колени рядом со служительницей Фрейи.
– Мы слышали твой крик.- Гутрун положила на пол меч Фрейи и узел с одеждой Хальд, а потом взяла ее за руки.
– Не помню, чтобы я кричала. Может быть, в конце, когда…- Голос ее прервался, а глаза снова налились слезами.
– Что, когда?
– подсказала Гутрун.- Ты дошла до голосов. Ты нашла ложе любви Фрейи?
Взгляд Хальд снова устремился в никуда и застыл.
– Хальд!
– воскликнула Гутрун.
Услышав голос Гутрун, ведьма закрыла глаза и, поморщившись, как от боли, вытерла слезы.
– Я расскажу вам все, что помню,- пообещала она, что немедленно и сделала.
– Эта хижина стоит на такой же поляне, как и та, что ты описала,- отметила Песнь Крови, когда Хальд умолкла.
– А твою одежду мы нашли на склоне,- Гутрун указала на принесенный ею узел.- Значит, эта поляна и есть то самое место, где богиня соединилась со своим возлюбленным.
– Этого не может быть,- запротестовала Хальд.- Прошлой ночью здесь не было никакой хижины… или все, что происходило со мной, совершилось в другое время, еще до того, как здесь появилась эта хижина. Возможно, Фрейя когда-то обняла и его. Он выстроил хижину и поселился здесь, потому что не мог уйти. Как не могу и я.
– Ты уйдешь с нами, Хальд.
– Я… не в состоянии. Ты не понимаешь, что значит испытать подобное, а потом всей душой чувствовать, что больше такого уже не удастся… Боль утраты настолько велика, что я…
– Если потребуется,- перебила ее Песнь Крови,- мы понесем тебя, но уведем отсюда, даже если ты будешь кричать и упираться.
– Да, Хальд,- подхватила Гутрун.- Ты должна с нами уйти. Пойми, ты всем нам нужна, нужна мне. Хель все ближе, и мне необходима твоя помощь, чтобы отвоевать свою душу.
– Моя душа рассталась с телом, когда она меня коснулась,- вспомнила ведьма, и по щекам ее потекли слезы.- Лучше бы ты не звала мою душу обратно,- сказала она воительнице.- Я не могу уйти сейчас. Не могу.
– Отдай ей одежду, Гутрун,- распорядилась Песнь Крови.- Она сейчас же оденется, и мы немедленно уходим.
Гутрун подняла узел, но внезапно одежду пронизало ослепительное золотистое сияние. От неожиданности Гутрун выронила узел.
Эта вспышка изменила одежду.
– Хальд?
– Гутрун осторожно подняла свернутую одежду и подала ее служительнице Фрейи.- Если это то, что я думаю, тогда Фрейя желает, чтобы ты ушла и вступила в бой с богиней Смерти.
Хальд дрожащей рукой коснулась одежды.
– Это… должно быть… ошибка.
– Примерь, Хальд,- попросила Гутрун.
– Не могу! Я не достойна того, чтобы…
– Надень это,- поторопила Песнь Крови.- Фрейя не дала бы тебе эту одежду, если бы не считала тебя достойной. Быстрее, Хальд, одевайся. Нам надо идти. Я хочу скорее вернуться на холм на поляне. С каждой минутой меня все больше охватывает тревога.
– Пожалуйста, Хальд,- просила Гутрун.- Одевайся.
Ведьма поколебалась еще мгновение, затем медленно встала и, тихонько всхлипывая, начала облачаться в одежды Верховной Жрицы Фрейи, Верховной Жрицы богини Жизни.
Глава восемнадцатая. НЕРУШИМЫЕ УЗЫ
Хальд вышла из хижины в сопровождении Песни Крови и Гутрун.
Когда старик увидел жрицу Фрейи, в глазах его вспыхнул огонь понимания. Он вспомнил значение изумрудного одеяния. Улыбнувшись беззубым ртом, старец с уважением поклонился Хальд.
Поверх зеленых одежд с плеч Хальд спускалась синяя мантия с застежками, украшенная сверкающими драгоценными камнями. На шее блестели яркие колдовские бусы. Голову Хальд прикрывал черный капюшон, отороченный мехом белой кошки. Обута она была в шнурованные сапоги с крупными оловянными пуговицами до щиколотки из телячьей кожи и на мягкой подошве.