Ах, если бы кто-то сказал ему тогда, что магическое могущество, которым, он, кстати, практически не умеет пользоваться, идет в комплекте со стертыми до самой задницы от бесконечных переходов ногами. Оттянувшим плечи тяжеленным рюкзаком за спиной. Дикими кошмарами каждую ночь, когда в нем просыпались частички чужой памяти. Осточертевшими шашлыками из тараканов-переростков или им подобной пакости, ныне составлявшими его основной рацион, и прочими тому подобными 'радостями' длинных переходов по измененным влиянием хаоса пустошам чужого мира.

Знай он это раньше, - ни за что бы не поехал на эту трижды дурацкую ролевку. Даже ради пронзительно-синих, с веселой лукавинкой Олькиных глаз бы не поехал! Особенно если учесть то, какие мысли нынче крутятся в голове у данного прелестного образца женской натуры... эльфов ей подавай, вампиров, принцев всяких... а простой великий маг значит уже не хорош?!!!

Ладно еще, что эльф в этом мире нынче имеется в единственном числе и воспринимается Ольгой исключительно как брат, а многочисленные любители человеческой крови - совершенно неразумны, и выглядят как ночной кошмар похмельного художника-абстракциониста.

Противный звук, напоминающий нечто среднее между скрипом пенопласта по стеклу и жужжанием бормашины ворвался в уши Артема, прервав его размышления. Затем раздалась короткая очередь из пистолета-пулемета, и жужжание стихло.

– Опять стрекозел на обед будет...
– досадливо поморщился 'великий маг', даже не сбившись с размеренного шага. Напоминавшие уродливых шестиногих козлят создания, перемещавшиеся посредством двух пар длинных, похожих на стрекозиные крыльев, обладали исключительно противным, вонючим мясом, но, тем не менее, были вполне съедобны.

Толстый хитиновый панцирь, вполне неплохо защищавший этих тварей от стрел простых искателей, был вполне уязвим для современных бронебойных пуль, а их привычка, зависнув метрах в тридцати над отрядом долго и тщательно выбирать мишень для ядовитого плевка, делала стрекозлов легкой добычей для метких стрелков-спецназовцев.

Благодаря многочисленности, тупости, и манере зависать точно над центром походного строя, жаренные стрекозлы являлись главным походным блюдом движущегося к границам Хладоземья отряда. И все было бы хорошо, если бы эти чертовы твари на вкус хоть чуть-чуть превосходили подгнившую сапожную подметку!!!

А какими яствами их кормили в форте Эстах...
– Артем сглотнул непроизвольно выделившуюся слюну. Родное селение Арейши приняло странников с необычайным радушием. Все, что только могло обеспечить небольшое, притулившееся рядом с древним укреплением селение, было к услугам дорогих гостей. Казалось бы, - чего же боле? Никто не заставлял Артема покидать гостеприимное село. Наоборот. Совет старейшин, прекрасно сознавая всю важность похода за древними артефактами альфаров, и во всем остальном обеспечивший Рау режим максимального благоприятствования, тем не менее, прилагал весьма значительные усилия, чтобы соблазнить как можно большее количество членов отряда остаться в городах Союза.

Объяснялось это просто: чистокровные люди были единственной и самой немногочисленной категорией разумных, способной ставить защиту от хаоса - так называемые круги чистоты. В результате, сложившийся государственный строй в этом мире, получился странным.

В какой-то мере, Союз Городов Порядка был страной победившего фашизма. Фашизма - признаваемого всеми его жителями, победившего в силу исключительно природных законов этого странного изувеченного Хаосом мира, но от того не менее жесткого. Чистокровные люди, находились на положении высшей ценности, тщательно оберегаемой и охраняемой всеми остальными расами этого странного мира.

Каждый дополнительный человек, оказавшийся в селении, давал существенное увеличение шансов поселка на выживание. И потому стремление жителей этих поселков любыми возможными путями увеличить количество обитающих там людей выглядело совершенно естественным.

Надо сказать, что изначально, в первые дни пребывания в селении, подобное отношение было весьма приятно. Но вот потом, когда Артем сообразил, что причиной страстного желания местных немедленно выполнить любую его просьбу является вовсе не очарование его прекрасными глазами...

Чрезвычайно жесткая структурированность, кастовость местного общества неявно, но неумолимо влияли на все действия местных жителей. Людям не оказывалось каких либо особых почестей. Жители при их приближении не падали ниц, задирая задницы кверху и взвывая дурными голосами, но любые высказанные вслух, даже при беседе между собой желания, если их слышал кто-нибудь из местных, немедленно исполнялись, насколько бы затруднительным, неприятным, или даже опасным это не являлось для местных Изменённых.