— Итак?

— Что «итак»?

— К какому мнению ты пришла относительно меня?

— Откуда такая уверенность, что я думала о тебе?

Он взглянул на Элли и, протянув руку, снял с нее солнечные очки. Ощущение было такое, словно включенный яркий свет лишил ее сил.

— Разве нет?

— Да, — призналась она.

— Ну и?..

Элли улыбнулась.

— Я размышляла, почему ты относишься ко мне с такой неприязнью.

— К тебе с неприязнью! — Он резко вскинул голову. — Конечно же, я не испытываю к тебе неприязни. На самом деле я... — Он резко оборвал себя.

— Не останавливайся! — воскликнула Элли. — На какой-то миг мне показалось, что ты сейчас скажешь комплимент.

Дрейк окинул ее пристальным взглядом своих серых глаз.

— Я мог бы сказать тебе столько... — Он замолчал и отвел взгляд.

— Столько чего? — Она даже подалась вперед.

Дрейк увернулся от ответа:

— Неужели я был настолько неприветлив?

Элли молча смотрела на его загорелое, красивое лицо с благородными чертами. Поняв, что не сможет сказать ему о своих истинных чувствах, она ограничилась высокопарным:

— Разумеется, нет. Ты был очень добр ко мне.

— О, Боже! — Он состроил смешную гримасу. — Если это единственное, что ты можешь обо мне сказать, то, надо полагать, я был настоящим занудой.

Элли усмехнулась и после некоторого колебания добавила:

— Иногда ты кажешься слишком... суровым.

— Боже, какое ужасное слово. Такое впечатление, что мне девяносто лет.

— Вовсе нет. — Она облокотилась на стол и подперла рукой подбородок. — Расскажи мне о себе.

— Что ты хочешь знать?

— Ну, обычные вещи. Каковы твои амбиции, например?

Дрейк криво усмехнулся.

— Думаю продолжать заниматься тем, что я делаю сейчас.

Элли нахмурилась, будучи не особо высокого мнения о такого рода амбициях.

— Но разве ты не хочешь сделать карьеру в своем банке? Наверняка тебе не может нравиться работа, вынуждающая мотаться по свету для открытия новых филиалов.

Появившееся на его лице удивление быстро сменилось задумчивостью.

— Ну, кому-то же нужно этим заниматься.

— Согласна, но кому-то также нужно сидеть в главном офисе, находиться наверху служебной лестницы и управлять компанией. Ты не хочешь стать таким человеком?

Подняв руки, Дрейк заложил их за голову. Он был без пиджака, и этот жест натянул ткань рубашки у него на груди, подчеркивая мускулы.

— Появится столько проблем, — лениво протянул он.

Элли уже хотела было высказать ему все, что думает о таких пораженческих настроениях, но вдруг обнаружила, что у нее пересохло во рту и затруднилось дыхание. Она определенно почувствовала приступ желания. Понимание этого застало ее врасплох и обеспокоило.

— Элли!

Она отвела взгляд от его груди слишком быстро, пытаясь скрыть охватившее ее волнение. Дрейк не мог не заметить это и почти бесшумно вздохнул. Она поспешно опустила голову и, схватив сумочку, начала лихорадочно в ней рыться в поисках носового платка, но Дрейк перехватил ее руку.

— Элли, — повторил он, на этот раз с ноткой удовлетворения.

Ее рука немного дрожала под его рукой, но она не пыталась отстраниться. Даже наоборот — медленно подняла голову и печально засмеялась. Она думала, что он последует за ней в этом внезапно вспыхнувшем желании, удивившем ее саму так же сильно, как и его. Она уже размышляла над тем, что скажет, как воспримет его предложение, но поняла, что пауза слишком затянулась. Затем, к ее немалому удивлению, он убрал руку, допил свой стакан и произнес:

— Если ты готова, то, может быть, пойдем?

Не веря своим ушам, Элли изумленно взирала на него. На его лице было жесткое, хмурое выражение. Она медленно поднялась на ноги и кратко сказала:

— Разумеется.

Они шли по улице, держась друг от друга на расстоянии, и молчали. Через несколько минут Дрейк замедлил шаг и почти сердито проговорил:

— Слушай, я, наверное, должен сказать...

Умышленно перебив его, Элли указала на большую букву «М» и воскликнула:

— Я столько слышала о московском метро, думаю, мне стоит прокатиться.

— В это время суток там полно пассажиров, — возразил Дрейк.

— Тогда можно будет почувствовать себя как дома. — Она направилась ко входу, бросив через плечо: — Увидимся.

Но Дрейк последовал за ней и держался рядом, когда она, войдя в вестибюль, остановилась в растерянности.

— Ты должна купить жетон, — подсказал он. — Вон там.

Элли хотела было заявить, что желает ехать одна, но таким образом она призналась бы, что злится на него, так как получила от ворот поворот. Конечно, именно злость она и чувствовала, но гордость мешала ей раздуть из этого скандал, поэтому она пожала плечами и произнесла: