— Потому что с сегодняшнего дня меня тоже привлекли к этому делу. Видите ли, миссис Бантинг, в Скотленд-Ярде все просто кипят. Мы не знаем ни минуты покоя. Мне было отчаянно жалко беднягу, который нес дежурство на той самой улице, где произошло последнее убийство…

— Не может быть, — недоверчиво произнес Бантинг. — Неужели в нескольких ярдах от места происшествия находился полисмен?

В газетах этот факт не упоминался.

Чандлер кивнул.

— Об этом я и говорю, мистер Бантинг! Парень был на волосок от гибели — так мне сказали. По его словам, он услышал крик, но не обратил внимания, поскольку, как вы знаете, в той части Лондона шумом никого не удивишь. В бедных кварталах бурные ссоры не редкость.

— И вы своими глазами видели те самые клочки бумаги, на которых негодяй написал свое имя? — возбужденно спросил Бантинг.

Треугольные клочки серой бумаги с красной надписью печатными буквами: "Мститель", пришпиленные к юбкам жертв, особенно возбуждали воображение публики.

На круглом лице Бантинга выразилось напряженное любопытство. Упираясь локтями в стол, он выжидающе созерцал молодого человека.

— Видел, — коротко отозвался Джо.

— Ничего себе визитная карточка! — захихикал Бантинг, которого эта мысль позабавила до слез.

Но миссис Бантинг налилась краской.

— Этим не шутят, — упрекнула она мужа.

Чандлер ее поддержал.

— В самом деле. Я такого насмотрелся за работой, что никогда не забуду. А что касается серого клочка бумаги, мистер Бантинг, а вернее, — поспешно поправил он себя, — клочков, поскольку, как вам известно, в Скотленд-Ярде их теперь имеется три, от них у меня мурашки бегают по коже!

Внезапно он встрепенулся.

— Поэтому-то мне и дорого время. Придется распрощаться с вашей приятной компанией.

— Может быть, вы останетесь с нами пообедать? — с просительной интонацией произнесла миссис Бантинг.

Но детектив помотал головой.

— Нет. Я перекусил перед тем, как выйти из дому. Вы ведь знаете работа у нас особая. Надсмотрщик надо мной не стоит, и все же, уверяю вас, на безделье времени не остается.

У двери он обернулся и с притворной небрежностью спросил:

– А мисс Дейзи скоро будет в Лондоне?

Бантинг отрицательно покачал головой, но лицо его просветлело. Он без памяти любил свою единственную дочь, жаль только видеться им доводилось редко.

— Боюсь, что нет, Джо. Тетушка (так мы зовем пожилую леди) держит ее на коротком поводке. Прошлым июнем, отпуская дочку к нам на неделю, она была очень недовольна.

— Вот как? Ну что ж, до встречи!

Когда миссис Бантинг выпустила гостя, Бантинг весело заметил:

— Кажется, Джо неравнодушен к нашей Дейзи, а, Эллен?

Но жена пренебрежительно мотнула головой. Нельзя сказать, что она недолюбливала девочку, но ей не нравилось, как воспитывает дочку Бантинга ее двоюродная бабушка, приучавшая подопечную к безделью и праздности. Ее самое выращивали в Воспитательном доме совершенно по-другому (с самых ранних лет будущая миссис Бантинг не знала иного дома и семьи, кроме заведения доброго капитана Корама).

— Джо Чандлер слишком разумный молодой человек. Ему сейчас не до девушек, — бросила она.

— Ты права, — согласился Бантинг. — Времена меняются. В дни моей юности молодые люди не забывали девушек даже за важными делами. Мне просто почудилось, что он волновался, поэтому я так и подумал.

В шестом часу, когда уже горели уличные фонари, мистер Слут вышел из дома, и тем же вечером его хозяйке пришли две посылки. В них была одежда. Миссис Бантинг сразу установила, что она ношеная. Она была куплена у старьевщика — в этом не приходилось сомневаться. Необычное приобретение для настоящего джентльмена, такого, как мистер Слут! Оно доказывало, что он отчаялся вернуть потерянный багаж.

Когда жилец выходил, саквояжа при нем не было — в этом миссис Бантинг была уверена. И тем не менее, несмотря на усиленные поиски, ей не удалось узнать, где он хранится. Не верь миссис Бантинг в свой ясный ум и твердую память она бы решила, что саквояж ей пригрезился.

Но нет же, он существовал! Она ясно помнила, как он выглядел, когда в дверях ее дома впервые появилась странная, причудливая фигура мистера Слута.

Потом мистер Слут поставил саквояж в передней комнате верхнего этажа, забыл об этом и испуганно-злым тоном спросил, где он, — чтобы обнаружить его у самых своих ног!

Впоследствии миссис Бантинг не раз возвращалась мыслями к этому саквояжу, потому что — как ни удивительно — больше она его никогда не видела. Но вскоре она придумала, как объяснить пропажу. Коричневый кожаный саквояж который составлял в тот первый вечер весь багаж мистера Слута, наверняка лежал запертый в нижнем отделении шифоньера, в углу гостиной. Мистер Слут никогда не расставался с ключом от шифоньера. Этот ключ миссис Бантинг тоже долго искала, но, как и саквояж, он бесследно пропал и больше не появился.