Девочка из хорошей семьи,Девочке только семнадцать лет.Ей подсказали, ей помоглиДевочку не родить на свет…Волосы гибкие, как трава,Ловят снежинок веселый пух.Может быть женщина-врач права,Только об этом не надо вслух.Старым друзьям и врагам назлоНе поменяешь прошедших дней.Ей объяснили — не повезло,Но не сказали, кому сильней…Тени сползаются на кровать,В окна с разлета стучится ночь.Девочка очень не любит спать,Ей не рожденная снится дочь.***– Прохожий, дайте закурить,Не обжигайте взглядом.Мне б хоть мгновение побытьС чужой душою рядом.На сигарете огонекВздохнет и станет пеплом,А вам, наверно, невдомек,Что те кто любит — слепнут.Я с ним с заката до зари,А он — лишь сгусток спеси.– Да ты постой, ты посмотри,Как пьяный взгляд мой весел.Вперед! Целуй и обнимайТак пошло и так просто.И, имя не спросив, поймайТакси у перекрестка.На циферблате ровно пять.Без лишних слов простимся.А вскоре даст себя узнать —Хмельное материнство…– Прохожий, дайте закуритьНет, не табак, а травку.– Здоровье?– А зачем мне жить?– Я проиграла ставку.– Судьба — большое казино,А не везет, как знаешь.– Дай закурить, Мне все равно.Да что ты понимаешь!– Он виноват, все дело в нем!А жизнь как кинопленка.А я лишь необжитый домУбитого ребенка...
* * *
Солнце на небе, как желтый мячик.Взять бы да бросить — как хватит сил!Но мне запретили жить, а значитКто-то заместо меня прожил.К чему обсуждать обстоятельства казниВырвали и выкинули — кровавый мусорЯ просто ошибка, не ясно разве?Минусов было больше, чем плюсов.Бродят вином кисло-сладким вишни.Вот бы без счета их рвать горстями.Я понимаю, случайно вышло,Вырвалось жизни моей пламя…Но будет погашено все, что не к сроку.Будет убито все, что не в пору.А мне бы за крылья поймать сороку.И на высокую встать гору,Чтоб попытаться достать до раяИли хотя бы до облака белого.Стебли зеленые иван-чаяНаспех сделать меткими стрелами...Но…. Тихо в углах НЕ МОИХ комнат,Только рассветных лучей пенье.Время идет и никто не помнит —День моего НЕРОЖДЕНЬЯ!
Дурочка Божия
ПрезревВсе то, что предписано, то, что положено,Вне любых социальных группЖивет безвестная дурочка Божия,Не знавшая вкуса мужских губ.Богатств не имея — на жизнь не сетует,Светла и радостна всякий час.Проснется, оденется в платье серое,Платок повяжет до самых глаз.Всегда поможет, о горе ведая,Её устам непривычна ложь.Ей в спину сочувственно шепчут: «Бедная!...Не дал Бог разума, что возьмешь?»Повсюду сплетни, упреки, шуточки,Кивает, глупая, всем подряд —Легко живется Господней дурочке,Она как будто царствует надТабачным дымом и сытой улицей,Над скорлупою бетонных стен.Ребенок Вечности — сладко щурится,Наивно властвуя надо всем.При личной встрече, слегка юродствуя,И ловко спрятав седую грусть,Она ночами читает БродскогоИ знает Тютчева наизусть.Разбудят клавиши — пальцы плавныеИ Григ проснется в движенье нот,Но только это — совсем не главное.А что в ней Главное — кто поймет?Сложить в костер все, что раньше прожито,И благодатного ждать огня.Молчит и кается, дурочка Божия.Прости мне, Господи, что не я.
Верим
Верим в то, чего нет.Верим в тех, кто не с нами,Ставим в храме свечу — просто так,От тоски.А пророков опятьПобивают камнями.Я сижу и молчу, выплавляя стихи.Наши руки в мозоляхОт сотен распятых.Наши души в угаре от сажи и тьмы.Мы святых приравняли давно к психопатам.Так во что же мы верим? И верим ли мы?
Плачу...
Плачу, спотыкаюсь, на части рвусь.Я кричу, а город — такой спокойный!И звучит мне в спину трамвайный блюз,А хотелось, чтобы звон колокольный.В проводах и лампах играет ток,Разноцветных вывесок рваный пояс.И Пикассо в небе рисует смог,И забыты крылья Рублевских Троиц.Здравствуй. До свиданья. И будь здоров.Где была икона, теперь парсуна.Над толпой смеется безумный ОрффИ поет привычное: «O, Fortuna!»Прячу от прохожих усталый взгляд.Рассыпает листья парад осенний.И рифмуют люди жаргон и мат,И страдает где-то немой Есенин.Горизонт задавлен десятком спин,Только где-то сверху полоски молний.Запеленут город в афиши «Queen»,А хотелось, чтобы в звон колокольный...
Бегство в Египет
Мы привыкли, что их горе — блеф,А они — часть общего ландшафта.Этакий занятный барельеф,Люди-камни, вечные как завтра.Каждый день, у каждого углаОт картин таких куда нам деться?Девочка — чумаза и смугла —Кутает уснувшего младенца.И сама безумно хочет спать,Что-то ожидая на вокзале.Юная растерянная матьС детскими огромными глазами.Рядом с нею — сгорбленный старик,Щурясь от назойливого снега,Думает, что в эту ночь они,Как и прежде, не найдут ночлега.Без вины уже осуждены,От рыданий — горячо и душно.Беженцы, спасаясь от войны,Разбивают лбы о равнодушье.А у касс — торопят и кричат,Отходя, подшучивают пошло,Всюду ссоры, перебранки, мат,Стон стекла под твердою подошвой.Плач ребенка, торбы и мешки.Мимо люди — черствые и злые.И старик, берясь за узелки,Говорит: «Пора идти, Мария...»
Ангел молчанья
Ангел молчанья, приди, а когда — знаешь сам.Перышком белым скользни по раскрытым губам.Если ропщу, если лгу, не считая слова.Рот мой закрой пеленой своего рукава.Фразы — как звезды сгорев, опадают в траву.Ангел молчанья не жди, когда я позову.Если, как в черную воду ступаю в беду,Если в слезах и истериках, словно в чаду.Если в отчаянье, крик превращается в войАнгел молчанья меня уврачуй тишиной.Если любимому самому не объяснить,Не рассказать, как я сильно умею любить.Ты поспеши от далеких небесных костров,Чтобы молчание стало весомее слов.Но будет миг и задуют меня как свечу,В сердце свое загляну я тогда и смолчу.Тем же кому я была хоть чуть-чуть дорогаГубы закроет прозрачная чья-то рука.Я подожду и увижу в полночном окнеВсех дорогих мне людей, что молчат обо мне.
