– Тогда подождите буквально минуточку! – обрадовалась та. – Лиза сейчас все подготовит, а я вам пока кофейку организую, вот свежие журнальчики, пульт от телевизора, радио, чтоб вам не скучно…

– Мне не скучно, – оборвала ее Татьяна. – Я жду кофе.

Администраторша послушно скрылась в помещении кухни, и Таня на какой-то момент осталась в холле одна. Пытаясь абстрагироваться от своей ярости, посмотрела по сторонам. Все-таки до чего красиво здесь! Кожаные диваны, стильные стеклянные столики, на них – свежие цветы и аккуратная елочка – дань только что прошедшему Новому году. Слева от входа стойка администратора, сейчас пустая. И никаких кресел на виду у всех, как часто бывает в обычных парикмахерских. Здесь, в дорогом салоне, обязательна приватность. Только холл был общим, а остальные помещения изолированными: у каждого парикмахера свой кабинет, свои владения и у косметолога, и у маникюрши Лизы, и у массажиста Генриха, и у Джека, специалиста по тату с пирсингом.

Смотреть журналы не хотелось. Телевизор и радио интересовали еще меньше. Таня встала. Прошлась по холлу. Зачем-то подошла к двери, за которой скрылась ненавистная Полина. Там было тихо, лишь музыка играла еле слышно: расслабляется, красавица, с чистой совестью косметические блага вкушает… Распахнуть бы сейчас дверь и размазать мерзавку по массажному столу. Фу, что за ерунда в голову лезет.

Таня отступила от двери и вдруг услышала:

– Вы чего-то хотели?

Из кабинета вышла косметолог. Заметила, видно, сквозь дверь матового стекла Танин силуэт. До чего нехорошо получилось!..

– Нет-нет, – виновато улыбнулась Садовникова. – Я просто прогуливаюсь. Из угла в угол.

– А я, пока клиентка с маской, пойду чайку выпью, – доверительно произнесла косметолог.

И скрылась в кухне. Сейчас встретит там администраторшу, начнут болтать, и кофе придется ждать до мамонтовых костей.

Таня в раздражении вернулась на диванчик. Зачем только она согласилась остаться на маникюр? Надо было бежать из салона. За туфельками. А еще лучше – за водкой. Или в казино. Или погонять с бешеной скоростью на машине. Снять стресс по-мужски. Потому что от женских способов, массажей да косметологов, эффект оказался совсем кратковременным, и сейчас Таня уже вновь кипела от злости.

Девушка не знала, что только что совершила роковую ошибку. Надо было действительно уйти из салона. Немедленно после появления в нем Полины. И уж ни в коем случае не оставаться в огромном холле одной.

То везет, то нет – так у всех. А у творческого человека особенно. Таня Садовникова работала в рекламе всю сознательную жизнь и как никто знала: когда вступаешь в счастливую полосу, удается буквально все. Тендеры выигрываешь, заказчики довольны, подчиненные не подводят. Но только за удачным периодом всегда следует спад. И чем крупнее успех, тем мощнее потом шарахают неудачи.

Сама Татьяна к подобной полосатости жизни относилась спокойно. А вот объяснить ситуацию начальству было куда сложнее. Брюс Маккаген, их шеф, белозубый американец, проблем и неудач не переносил в принципе. Выигранный тендер воспринимал как должное, а коли заполучить заказчика не удавалось, расстраивался, словно ребенок. Хотя должен бы понимать, что за любой крупный заказ в рекламе борется, как минимум, пять агентств. Каждое разрабатывает концепцию, снимает деморолик. Вероятность выигрыша – в лучшем случае, один к пяти. И если в прошлом месяце ты приволокла шесть тендеров подряд, то дальше столько же и проиграешь, это как минимум.

Самое мудрое, что можно сделать, – просто тихонечко переждать полосу неудач. Только пережидать – это очень по-русски, а американцы действуют по-другому.

И однажды утром, в разгаре Таниной «черной полосы», шеф вызвал ее в свой кабинет и жизнерадостно бухнул:

– Вот, девочки, познакомьтесь. Татьяна Садовникова – Полина Вершинина.

Таня без особого интереса взглянула на эффектную, одетую с иголочки особу.

А Маккаген широко улыбнулся и совсем уж счастливым голосом добавил:

– Полина будет вас, Татьяна, спасать.

Таня едва не поперхнулась:

– Будет делать – что?

– Спасать, – повторил босс. И гордо, будто о собственных заслугах рассказывал, представил: – Полина в рекламе не так давно, но уже успела себя зарекомендовать. Она талантливый эккаунт, у нее также есть опыт раскрутки агентств с нуля…

«Была бы реально талантливой – я бы о ней уже давно знала», – мелькнуло у Садовниковой.

Босс же тем временем продолжал:

– А еще Полина исключительно успешно справляется с любыми кризисными ситуациями.

– А где у нас кризис? – подняла бровь Садовникова.

– В вашей работе, Танечка, в вашей работе, – горестно вздохнул шеф. – Вы ведь за последний месяц ни одного тендера не выиграли.

– Зато в прошлом – шесть подряд, – пожала плечами Татьяна.

Но получилось неудачно, потому что Маккаген тут же вскричал:

– Вот именно! Я и хочу разобраться: что вы делаете не так? Почему вам раньше везло, а сейчас преследуют неудачи? В этом нам с вами и поможет госпожа Вершинина.

– А госпожа Вершинина… – Таня намеренно обращалась не к новой знакомой, а исключительно к шефу, – кто вообще такая? Может быть, она доктор наук в области рекламы? Или дипломированный психолог? Или у нее МВА в области антикризисного управления? И сколько, кстати, тендеров выиграла она сама?