Сама Долл никогда бы не опустилась до такого способа охоты, поэтому ее взгляд из испуганного, невольно стал презрительным. Тем временем неидеальные черты вампирессы, исказились гримасой ярости. Она приблизилась к Долл так, чтобы следующие яростные слова были слышны только им двоим.

– Проваливала бы отсюда подобру-поздорову. Это – моя территория, а я – не безвольная дурочка, которая предпочитает витаминизированную водицу настоящей охоте. Уходи, если не хочешь нажить себе врага.

Это было настолько очевидной наглостью, что весь испуг Долл растворился в потоке бессознательного неуправляемого гнева. Она ухватила вампирессу за предплечье своей тонкой, но по-вампирски сильной ручкой, не давая ей тем самым отстраниться.

– А теперь, ты меня послушай! – прошипела Долл, угрожающе прищурив глаза цвета стали, – Я тоже не променяю настоящую кровь на дешевые коктейли. И если я захочу питаться здесь и сейчас, никто, в том числе и ты, не сможет помешать мне!

Она разжала пальцы и довольно опустилась обратно на кожаный диван. Несмотря на внешнюю браваду, внутри у Долл все сжалось, в ожидании очередной вспышки гнева каинитки. Но та лишь счастливо рассмеялась, в ответ, чем немало удивила Долл.

– Как же я рада встретить, наконец, единомышленницу! – воскликнула она, присаживаясь рядом с Долл, – Ты не представляешь, как меня достали эти кисейные барышни, которым от вида простой царапины становится дурно. Сидят себе, и глотают “донорку” напополам с шампанским. Нет, мельчают нынешние вампиры, не те мы совсем, что раньше! Кстати, я – Беатрикс, – вампиресса протянула Долл свою тонкую бледную ладошку с ногтями, покрытыми черным лаком.

– Мария, – выпалила Долл первое пришедшее в голову имя. Еще не прошедшая настороженность не позволила назвать свое собственное.

– Что-то я раньше не видела тебя, Мария. Ты из Чикаго?

– Нет. Из Мехико, – вампиресса придумывала свою легенду “на ходу”, все время опасаясь, что слишком громкий стук сердца выдаст ее ложь, – Сюда я переселилась где-то полгода назад.

– Bienvenidos [6] в Город Ветров![7] – улыбнулась Беатрикс.

Долл все пыталась обнаружить фальшь в ее поведении, но все поступки вампирессы, казалось, были полны искренности.

– Gracias [8], – неуверенно поблагодарила ее Долл.

– Не за что. Я не очень сильна в испанском, так только пару фраз знаю. Знаешь, я на самом деле тоже не местная. Пару недель назад приехала из Сан-Франциско. И честно говоря, “Золотые ворота” [9] мне больше по душе, чем “Уиллис-тауэр” [10].

– Так зачем же ты оттуда уехала?

– Один друг позвал, вроде как в гости. Кстати, он тоже из Мехико. Может, вы знакомый.

– Все может быть, – согласилась Долл, и тут же вновь напряглась, – А этот твой знакомый, он... из наших?

– Да, он вампир, – легкомысленно кивнула Беатрикс, – Кстати, а сколько тебе лет?

– Восемнадцать, – слегка преувеличила она.

Вампиресса с платиновым каре, как-то странно посмотрела на Долл и пояснила.

– Я имею в виду, как давно ты Изменилась?

– Ну, я же и говорю – восемнадцать, – решила не отступать от прежних слов Долл, – А ты?

Беатрикс вновь непринужденно рассмеялась.

– О, я очень стара. Я даже помню, как трясся Сан-Франциско в шестом и восемьдесят девятом [11]!

Долл в ответ на это только и могла, что удивленно моргать. Получается, Беатрикс не меньше ста четырех лет! А точнее больше, ведь она лишь сказала о том, что помнит события 1906-го, но это значит, что родилась она на порядок раньше.

“Вороново крыло” уже начали выступление, и вампирессе пришлось вплотную наклониться к уху Долл и практически кричать, чтобы быть услышанной.

– Ты все-таки извини меня за это грубое поведение вначале. Просто, стоит мне увидеть бокал с коктейлем в руках у вампира, я просто с ума схожу.

– Ты сама никогда не ешь и не пьешь ничего, кроме крови?

Вампиресса в ответ грустно покачала головой.

– А смысл? Если “еда и питье обратятся в яд и тлен на губах... и только кровью смогут они заглушить свою непроходящую жажду”. Так, кажется, звучало проклятие для нашего прародителя – Каина и всех его потомков – каинитов. Хотя в Писаниях эта его часть и не фигурирует....

Долл внимательно вслушивалась в ее слова, ничего непонимая. Она сама прекрасно ощущала привычный вкус пищи, хотя он уже и не столь радовал и чувство голода не притуплял... Разве что алкоголь совершенно прекратил свое воздействие на вампирессу – выпей она хоть целое море, все равно осталась бы абсолютно трезвой. Может, это восприятие зависит от возраста, и со временем Долл тоже будет чувствовать лишь горечь в глотке воды? И только кровь по-прежнему будет радовать своим одновременно сладостным и солоноватым вкусом...

– Кстати, – вывела ее из размышлений Беатрикс, – Вон там стоит мой друг из Мехико.

Лера проследила за направлением ее руки и в паре метров увидела высокого юношу с густыми вьющимися волосами цвета полуночи. Он заметил жест Беатрикс и с какой-то коварной улыбкой отсалютовал ей полупустым стаканом. После этого своеобразного тоста, вампир одним глотком осушил его, и направился в сторону вампиресс.

– А тебя не раздражает напиток в его руках? – спросила Долл у новой знакомой, стараясь говорить не слишком громко, ведь острота вампирского слуха действительно феноменальна.