Шрифт:
Посылаются также еще:
1. Канаев. Арифметика.
2. Лошадь в крестьянском хозяйстве, в 3 экз.
3. Меморский. Арифметика.
4. Фелье. Жизнь знаменитых римлян.
Остальные книги, не названные здесь, прошу Вас передать Арсению Михайловичу Бутакову для Рыковского * . По счету за учебники * следует уплатить 666 р. — число апокалипсическое. Со всей суммы, кроме платы за доставку до Одессы и 15 р., следуемых за «Краткий катехизис», Суворин сделал 10 % скидки.
Так как кроме учебников, на покупку которых я был уполномочен, я посылаю много и других книг, то я почел себя вправе обратиться в Комитет Добровольного флота * с просьбою, чтобы книги от Одессы до Сахалина были доставлены бесплатно.
Образцы больничной отчетности и всего, что относ<ится к> медицинской части, я не посылаю. Я хочу побывать сна<чала> в земской больнице * и на месте собрать всё, что ну<жно> для полноты картины. В больнице я буду на первой <неделе> поста.
Простите, в Петербурге я не был у доктора Иванова и не <испол>нил Вашего поручения. В Петербурге я не принадле<жал> самому себе, меня разрывали на части; я должен был <беспре>рывно ходить по визитам, принимать у себя и без умо<лку> говорить. Изображал я из себя грибоедовского францу<зика> из Бордо * . Разумеется, больше всего приходилось говори<ть> о Сахалине. Я так много говорил о нем, что выдохся. О Сахалине говорил я, между прочим, с А. Ф. Кони. Были у меня гг. Коковцев и Каморский, у г. Галкина-Враского я не был. Тюремной выставкой публика осталась недовольна * . Если, исполняя поручение, я не угодил <Вам> и Даниилу Александровичу, то прошу Вас на сей <раз> великодушно извинить меня. Теперь уж у меня есть некоторый опыт, и если Вам угодно будет дать мне еще поручение, то я, надо думать, исполню его лучше. Летом мой адрес будет такой: Феодосия, А. С. Суворину для передачи мне. Извините, что это мое письмо имеет исключительно деловой характер и что я не могу Вам <сообщить> ничего интересного. Сегодня я утомлен, и у меня голова болит.
Вашего радушия и гостеприимства и просвещенного участия я никогда не забуду. Когда я рассказываю литераторам, которые вообще не избалованы хорошими приемами, о том, какой прием был оказан мне на Сахалине, то они не верят, что я явился на Сахалин, не имея ни одного письма, ни даже карточки.
Прошу Вас засвидетельствовать мое почтение Вашему семей<ству> и принять уверение в искреннем моем уважении и преда<нности>.
А. Чехов.
Кондратьеву А. М., 22 февраля 1891 *
909. А. М. КОНДРАТЬЕВУ
22 февраля 1891 г. Москва.
22 февраль.
Дорогой Алексей Михайлович, прибегаю к Вашему всемогуществу. Мне ужасно хочется посмотреть свое «Предложение», а билета достать не могу. В воскресенье * утром идет моя пьеска. Не замолвите ли Вы словечко, чтобы в кассе оставили мне два билета — кресла 7 или 8 ряда, или что есть. Я буду Вам очень благодарен.
Оттепель. Я боюсь, что разольются реки и что не придется нам ехать в Бабкино * пить водку из серебряного стаканчика. Сегодня получил письмо от Киселева, просит привезти икры * .
Ваш А. Чехов.
М. Дмитровка, д. Фирганг.
Урусову А. И., 22 февраля 1891 *
910. А. И. УРУСОВУ
22 февраля 1891 г. Москва.
Надежда Васильевна Исаева живет в Гнездниковском пер., д. Яголковского. Ей (по справкам) не больше 30 лет.
Е. М. Шавровой напишу сегодня * .
Ваш А. Чехов.
На обороте:
Здесь, Арбат, Никольский пер., соб<ственный> дом
Князю Александру Ивановичу Урусову.
Суворину А. С., 23 февраля 1891 *
911. А. С. СУВОРИНУ
23 февраля 1891 г. Москва.
23 февр.
Здравствуйте, голубчик мой. Ваша телеграмма * насчет «Тормидора» смутила меня. Меня страшно потянуло в Петербург, но не ради Сарду и приехавших парижан, а так, здорово живешь. Но практические соображения взяли меня под уздцы. Я сообразил, что надо спешить писать повесть * , что я не знаю французского языка и поэтому буду занимать в ложе чужое место, что у меня мало денег и проч. Одним словом, как теперь мне кажется, я плохой товарищ, хотя и поступил, по-видимому, умно.