1568. Н. А. ЛЕЙКИНУ

31 мая 1895 г. Мелихово.

31 май.

Дорогой Николай Александрович, планы мои * насчет будущего, кажется, меняются. Дело в том, что сестра М<ария> П<авловна> 3-го июня уезжает на Кавказ, а так как кто-нибудь из нас двоих должен оставаться дома, то раньше ее возвращения, т. е. раньше июля, я не могу уехать. Такая перемена, впрочем, нимало меня не огорчает, так как июль у моря бывает теплее июня; вопрос только в том, к какому морю ехать — к Балтийскому или Черному. Если кашель не станет меньше и лето будет дождливое, то придется ехать к Черному, а в Ивановское уж <в> августе.

Репу получили и посадили * ; сестра тронута Вашей любезностью и благодарит. О результатах, т. е. о том, что вырастет из Ваших семян, сообщим в свое время.

У нас засуха, на деревьях монашенка. Жарко, в 9 часов утра было +31. Комаров ужасно много, быть может, оттого, что прошлое лето было дождливое. Известно ведь, что комары охотнее влюбляются и несут больше яиц в сырую погоду.

Уезжаю в Серпухов на санитарный совет * . Будьте здоровы и благополучны. Поклон Прасковье Никифоровне, Феде и Владимиру Дмитриевичу. Если видаетесь с Лидией Алексеевной * , то поклон и ей.

Ваш А. Чехов.

Стало быть, весь июнь я проживу у себя в Мелихове. Вот приезжайте-ка.

1569. А. С. СУВОРИНУ

16 июня 1895 г. Мелихово.

16 июнь.

Где Вы? Поедем ли мы 3-го июля в Феодосию? Будем ли писать (кийждо) по пьесе * и читать французского автора? Я чувствую сильный позыв к морю и к ловле бычков. Но если почему-либо Вам нельзя ехать, то и я не поеду.

Получил из Москвы известие, что мой «Сахалин» пропущен и что книга уже поступила в продажу * .

Если в самом деле поедете в Феодосию, то нам надо списаться. Вы назначите определенно день и час, и я буду ожидать Вас на Лопасне. В Москве Вы возьмете для меня билет, чтобы занять место в купе, или просто займите место, буде это удастся, а билет я возьму на Лопасне. Лучше всего Вам ехать из Петербурга со скорым поездом, потом с передаточным с Николаевского вокзала на Курский и далее со скорым в Феодосию. Из Джанкоя до Феодосии поезд тащится возмутительно долго, одуреть можно, особенно в жаркую погоду.

Уезжаю на 2 дня в Москву * . К 20-му буду уже дома.

В Москве буду есть ботвинью.

Ваш А. Чехов.

У меня была астрономка * . Прожила со мной под одной крышей несколько суток. В большой дозе эта особа — покорно благодарю! Легче таскать из глубокого колодезя воду, чем беседовать с ней. Она до такой степени утомила меня своей манерой говорить и своей манерой вмешиваться в чужие дела, что под конец я стал даже говорить ей грубости.

Был у меня * один из редакторов «Недели» Меньшиков.

Курьерский (курский) поезд на Лопасне не останавливается. Скорый же стоит у нас 5 минут.

1570. Н. А. ЛЕЙКИНУ

5 июля 1895 г. Горки.

5 июль.

Дорогой Николай Александрович, сестра уже вернулась * , но я всё еще не знаю, куда я поеду, на север или на юг, и не знаю, что ответить Вам * . Я всё сидел дома, ходил за розами, наведывался на сенокос, не зная, куда направить стопы свои, и склоняя стрелу сердца своего то к северу, то к югу, как вдруг — трах! Пришла телеграмма, и я очутился на берегу одного из озер в 70–90 верстах от ст. Бологое * . Проживу я здесь неделю или полторы и поеду назад в Лопасню.

Здесь на озере погода унылая, облачная. Дороги кислые, сено паршивое, дети имеют болезненный вид. У нас же в Серпуховском уезде тепло и дождь в последние 1 1/2 -2 недели бывал только по вечерам. Сенокос начался благополучно, а как он кончится, не знаю. Но сена мы собрали уже достаточно.

Представьте мое недоумение. В моем саду росло зелье, которое все мы и знакомые называли так herba sibirica ignota. Называли мы это зелье sibirica, потому что нам говорили, будто оно из Сибири. Оказалось в конце концов, что это сахалинская греча. Каков сюрприз!

Розы у меня цветут необыкновенно. Простите, тороплюсь писать, ибо гонят в шею. Завтра в 6 часов утра уходит почта, и domestique [7] стоит над душой.

Поклон нижайший всем Вашим. О том, куда я поеду и где буду, узнаете своевременно из моих писем.

Ваш А. Чехов.

1571. А. С. СУВОРИНУ

5 июля 1895 г. Горки.