Шрифт:
— Наверное, поэтому я люблю этот дом, — мягко продолжала Мария. — Мне нравится думать, что все эти годы, пока он тут стоит, он, как крепость, бережет и защищает одну и ту же семью.
Она вдруг почувствовала острую боль при мысли о возможной потере дома. Она снова посмотрела на Дэниела.
— Вы знаете, что ваш прадед Эдмунд построил этот дом для Зоэ-Клер? — спросила она.
Дэниел покачал головой, снова осознав, как вопиюще невежествен он был в истории семьи. Когда о ней говорила Мария, это звучало прекрасно. Как о сокровище, которое надо благоговейно хранить.
Как саму Марию.
Он поймал себя на том, что жадно слушает.
— Эдмунд построил этот дом для Зоэ-Клер перед их свадьбой, как свадебный подарок, — объяснила Мария.
Пока она говорила, наступила ночь, и последние следы сумерек растворились в темноте. То, что они были вдвоем в беседке, вдруг оказалось таким интимным…
— Он пообещал ей лучший дом в городе, — продолжала Мария. — И в то время так оно, наверное, и было. Они поженились здесь, в беседке.
Она надолго замолчала. Ночные звуки окружали их — стрекотание сверчков, шуршание шин по асфальту, сосед, подзывающий свою собаку.
Глядя в темноту, Мария спросила:
— Дэниел, как вы можете продать этот дом? — Ее голос звучал мягко и настойчиво.
Эти слова больно задели его. Он вспомнил то проклятое чувство, которое появилось в ночь, когда он спал на диване в гостиной, — чувство, что Зоэ-Клер смотрит на него с фотографии укоризненным взглядом.
Дэниел постарался отогнать чувство вины. Да ему просто смешны все эти сантименты относительно дома!
— Как я могу не продать его? — возразил он, обороняясь. — Вы ждете, что я сохраню полуразвалившийся дом в заштатном городишке только потому, что к нему прилагается сентиментальная история?
Мария встала. Чувство ужасного разочарования и боли сжало ее сердце. К горлу подкатил комок. Она понимала Дэниела, даже несмотря на то что ей придется искать новое жилье для своей семьи, если Дэниел действительно выставит дом на продажу в конце этих двух недель.
Сегодня ей действительно показалось, что Дэниел мог бы измениться. Неужели она ничему не научилась за время своего замужества?
— Нет, Дэниел. Конечно. — Внезапно слова оборвались, ей захотелось плакать от злости. Она уделила столько внимания человеку, о котором обещала себе не заботиться никогда. — Как наивно было с моей стороны поверить, что вы вообще можете оставить этот дом, поверить, что вы действительно говорили правду, обещая подумать об этом.
Она оставила его в беседке и быстро пошла наискосок через лужайку, не уверенная, что выдержит в его обществе еще хотя бы минуту. Она вошла в дом, захлопнув за собой сетчатую дверь.
Дэниел расстроенно смотрел ей вслед.
Он был прав, черт возьми! Это она не права! Ну зачем сохранять дом ради какой-то романтической сказочки?
Дэниел чувствовал себя рассудительным и рациональным.
И одиноким.
Глава 7
«Как наивно было с моей стороны поверить, что вы вообще можете оставить этот дом, поверить, что вы действительно говорили правду, обещая подумать об этом».
Слова Марии звучали в голове Дэниела, пока он сидел в беседке, глядя на дверь, за которой она только что исчезла. Стук сетчатой двери все еще отзывался эхом в воздухе. Невидимая рука внутри дома выключила свет перед дверью, а потом во мрак погрузилась и кухня, оставив Дэниела в ночной темноте беседки Зоэ-Клер.
Дэниел посидел там еще немного. Упрек Марии, казалось, разлит во всем: в неподвижности весеннего воздуха, в возвышающемся остроконечном силуэте столетнего дома. Даже сверчки вдруг укоризненно затихли.
Разочарованный Дэниел резко встал и направился к машине.
Почему Мария не может понять, что в сравнении с «Техас интерьерз» дом и антикварный магазин в Грэнбери — это пустяк? Лишняя головная боль. С деловой точки зрения это неразумно.
А Дэниел был прежде всего деловым человеком.
Он остановился посреди лужайки, подняв глаза на зашторенные окна второго этажа. Где-то там Мария сбрасывает с себя переливающийся пурпурный костюм и надевает нежную кремовую ночную рубашку, в которой она была в ту ночь, когда он впервые увидел ее…
За последние несколько дней она заставила его почувствовать себя не только бизнесменом. Она заставила его почувствовать себя человеком. Не больше, но и не меньше.
Просто человеком.
Она заставила его смеяться. Она заставила его чувствовать.
«Как наивно было с моей стороны…»
— Черт! — Дэниел свернул и пошел к задней двери в дом.
Он никогда не был хоть сколько-нибудь неискренним с Марией. Он действительно хотел обдумать возможность сохранения дома и магазина.