Шрифт:
Жан-Пьер тем временем глянул на прибор, фосфоресцирующий в темноте стрелками.
– Ветер строго от берега, – удовлетворенно сказал он, – скорость пятнадцать узлов. Условия благоприятствуют. – И обратился к Тане: – Прыгаешь второй, после Мадлен. Только «медузу» [11] бросай не сразу, а через пару секунд – не то об скалу размажет. Перед приводнением отцепи купол – впрочем, что тебя учить, на воду ты наверняка прыгала.
– Не прыгала я никогда на воду! – возмутилась Таня. – И вообще: это безумие! И бессмыслица!
11
Вытяжной парашют, вытаскивающий за собой основной купол. Расположен в правой нижней части парашютного ранца.
– У нас нет другого пути для отхода, – невозмутимо промолвил Жан-Пьер. – Мы только что убили человека, если ты не забыла. – И он крикнул Мадлен: – Вперед!
Француженка послушно, ласточкой, бросилась в темноту обрыва. Какое-то мгновение Таня различала ее вытянутое в струну тело, несущееся вниз на фоне слегка светящейся морской воды, потом Мадлен исчезла из вида, а затем вспыхнул ее парашют – чтобы парой мгновений позже удариться о поверхность воды и превратиться в разноцветную бесформенную тряпку.
– Таня, пошла! – скомандовал Жан-Пьер, и в его голосе послышалась столько силы и властности, что Садовниковой ничего не оставалось делать, как ухнуть вниз.
Последней мыслью было: «Свалюсь с непривычки в бэ-пэ [12] – вообще никаких шансов».
Она изо всех сил оттолкнулась от беленого парапета, нырнула головой вниз в пустоту, почувствовала, как воздушный поток подхватывает ее, пытается закрутить… «Не выровняюсь – убьюсь, на фиг. Обмотает куполом – и конец».
12
Беспорядочное падение, когда парашютист, кувыркаясь, летит к земле. Открывать парашют, не стабилизировав положение, смертельно опасно и потому категорически запрещено.
Ей кое-как удалось принять правильное – и давно забытое – положение свободного падения – на животе, руки-ноги раскинуты в стороны… Вода стремительно приближалась, и Татьяна потянулась схватить «медузу»… облилась холодным потом, потому что, опять же с отвычки, не сразу ее нащупала… но все-таки выхватила, швырнула… О боже, еле успела – вода уже совсем рядом. В свободном падении она провела на несколько секунд больше, чем Мадлен, а время в бейс-джампе дорого – несешься к земле со скоростью двести километров в час.
«Нет, такого экстрима у меня в жизни точно никогда не было, – мелькнуло у нее. – И скала ведь совсем близко – не дай бог, ветер изменится, и тогда точно размажет…»
Таня лихорадочно вцепилась в стропы управления, постаралась максимально дальше отрулить от берега, обеспечить себе безопасное приземление… Однако расстояние до воды с непривычки рассчитать не получилось – когда решила, что пора, и потянулась отцеплять купол, оказалось, что уже поздно. И Таня рухнула в воду вместе с парашютом и рванула подушку отцепки, когда уже начала захлебываться.
Слава богу, дыхание она задержала еще перед приводнением, поэтому ей хватило воздуха, чтобы уйти по инерции на глубину, а затем всплыть и вдохнуть кислород всей силой легких. На миг Таня увидела фантастически красивую картину: вздымающаяся ввысь отвесная скала, с которой они только что прыгнули, там, наверху, на обрыве – белые домики города, еще выше – мириады звезд, а немного в стороне – вдруг вспыхнувший купол парашюта Жан-Пьера. Таней на мгновение овладела эйфория: она сделала это, у нее получилось! Она снова избежала неминуемой смерти – а чем еще был ночной бейс-джамп после многолетнего перерыва, как не смертельным трюком?! Гибель опять пронеслась мимо нее – второй раз за какие-то четверть часа!
Затем она увидела, как француз освободился от купола и с шумом плюхнулся в воду метрах в пятидесяти от нее.
Тяжелые кроссовки тянули ко дну, и Таня без сожаления от них избавилась. Майка и джинсы облепляли тело и тоже мешали, но их снимать она не стала.
Неподалеку из воды вынырнул Жан-Пьер, жадно хватил воздух, заметил Таню и махнул рукой куда-то в сторону от острова.
Садовникова вгляделась в горизонт: к ним на большой скорости приближался белый скоростной катер.
– Что за черт? Почему она? Где – он?
Жиль, сосредоточенный, хмурый, казалось, не верил своим глазам. Он говорил по-французски, и это означало, что его слова не предназначены для Таниных ушей. Но она-то их понимала!
Под недоумевающим, гневным взглядом Жиля Татьяну начала колотить дрожь. Или тому виной насквозь промокшая одежда? Пронизывающий ветер? И весь только что пережитый кошмар?
Они вылезли на палубу скоростного катера. Жиль помогал им выбраться из воды.