– Я прочитал, какой там товарооборот, – перебил ее отец. – Но одно дело Америка, а другое – Россия. Наш русский Ванька на здоровую пищу плевать хотел.

– Это он раньше, пока в магазинах пусто было, плевал. Лишь бы какой еды ухватить и хоть чем пузо набить, – возразила Наталья. – А сейчас, когда у людей появился выбор, многие и выбирают то, что полезно для здоровья.

– Хорошо, Наташа, – вздохнул отец.

Она вдруг увидела, какие у него усталые глаза.

– Что ты от меня хочешь? – спросил он.

Честно говоря, Наталья хотела от отца многого: и чтобы он помог ей получить льготный кредит, а то, может, и сам денег на раскрутку даст? И чтобы помещение подыскал. И бухгалтера толкового посоветовал…

– Я хотела просто узнать, что ты про мою идею думаешь, – твердо сказала Наталья. Булгакова она знала хорошо и известную фразу Воланда понимала так: просить ни о чем не надо. Если захотят – дадут сами. А не захотят – хоть ты в лепешку расшибись, ничего не получишь.

– Думаю я, что идея твоя хороша, – строго сказал отец. – Только, увы, преждевременная. Не готовы еще наши граждане к здоровому питанию…

– Нет, готовы! – с детским упрямством возразила Наташа. Сердито, со звоном отшвырнула вилку и даже ногой топнула.

Отец оставил ее выходку без внимания.

– Я тебе совсем другое предложить хотел: пойдешь ко мне в «Древэкспорт»? Для начала – экономистом, а дальше – как себя проявишь. Может быть, заместителем моим со временем станешь, ты у меня девушка толковая, а там и…

«Древэкспорт». Мечта однокурсников. Стабильная, динамично развивающаяся компания, да еще под папиным крылышком…

– Нет, в «Древэкспорт» я не пойду, – твердо отказалась Наташа.

– И чем будешь заниматься? – внимательно посмотрел на нее отец.

– Настоящим магазином, – отрезала она.

– Что ж, Наташенька, тогда удачи тебе, – вздохнул отец. И предложил: – Давай заказывать десерт?

– Вот так и поговорили. – Наташа закончила свой рассказ и откинулась в кресле.

– И что, он ничем вам не помог? – поинтересовался Валерий Петрович.

Она печально улыбнулась:

– Вроде бы нет. Только… только было две странные истории.

– Какие же? – заинтересовался полковник.

– Ну, я зарегистрировала фирму – сама. Ничего сложного тут не оказалось. И теперь мне нужен был кредит. Я оставила заявки в семи крупных банках – все мимо со стандартным ответом: «Ваша заявка не может быть удовлетворена». Я тогда пошла в те банки, что попроще, – там и проценты за кредит, соответственно, оказались выше. Но по крайней мере хоть стали объяснять, почему отказывают: малый опыт, юный возраст… В одном банке даже сказали с прямотой римлян: бабам, мол, кредиты не даем. Но меня так просто не остановишь, и я решила: буду квартиру продавать, мне от бабушки однушка в Химках осталась. На минимальную раскрутку должно хватить. И, когда я уже выставила квартиру на продажу, мне вдруг позвонили из последнего банка. И велели срочно сообщить реквизиты для перечисления денег.

– Ваш отец имел отношение к этому банку? – понимающе усмехнулся Ходасевич.

– Нет, – развела руками Наташа. – В банке утверждали, что никогда ни о каком Борисе Конышеве не слышали.

– А что сказал отец? – спросил полковник.

– Сказал, что упорство и воля творят чудеса. И этот кредит – мне подарок за то, что я сразу не сдалась… А потом точно так же, неожиданно, на меня помещение свалилось. У метро, сто квадратов, со складом, в двух остановках от Садового кольца, на бойком месте… – Наташа мечтательно улыбнулась. – И стоило, представьте, столько же, сколько конура в Жулебино, которую я от отчаяния чуть было не сняла… Я тогда от счастья чуть не плясала. А отец снова уверял меня, что он тут ни при чем.

Наташа вскинула на Ходасевича грустные глаза:

– Но я почему-то уверена, что мне помог он! – И тихо добавила: – По крайней мере, мне хочется в это верить…

– Наташа, вы, по-моему, очень устали, – констатировал Ходасевич. Он взглянул на часы: почти два ночи.

– Ага… – Она сладко зевнула, прикрыла рот ладошкой. – Поздно уже. А Ритка небось часов в шесть завтра вскочит и нам спать не даст. Расходимся?

– Пора, – кивнул Ходасевич. – Я тоже пойду. Через пять минут. – Он вытряхнул из пачки последнюю, как он надеялся, на сегодня сигарету.

– Ну, спокойной ночи, – пожелала Наташа. И пробормотала: – Просто не верится, что этот день наконец закончился.

Она встала, повернулась к выходу.

– Последний вопрос, Наташа, – остановил ее Валерий Петрович. – Что вы планируете делать дальше?

– Завтра? – не поняла Наташа.

Ходасевич мысленно поставил себе «двойку» – за неправильно сформулированный вопрос. Хотя ладно, натянем оценку до тройки с минусом – все-таки он тоже устал и к абсолютно корректным формулировкам стал временно неспособен.