Она замолчала, не в силах продолжать, и Мэтт мягко проговорил:

— Мне кажется, я понимаю, что именно ты хочешь сказать, Ники, но, в конце концов, должно быть, ты уже давно поняла, когда впервые кого-то полюбила, что между нами ничего не было. Я всего лишь пытался напугать тебя, чтобы ты осознала, насколько опасным может быть подобное поведение. В тот вечер, когда мы впервые встретились, я понял, что ты неопытная, наивная девочка. Точно так же я понял, что все твои попытки флиртовать направлены не на меня, а на Джонатана. У меня три сестренки, все моложе меня, и я отлично знаю, как ведут себя влюбленные девочки. Я, конечно же, сразу представил себе их на твоем месте. А когда в машине ты заснула, так и не сказав, где живешь, я решил, что лучше всего отвезти тебя к себе домой и уложить спать, надеясь, что ты протрезвеешь к утру. Я решил, что, когда ты утром проснешься, тебя будет ждать самая грандиозная нотация от старшего брата, которую тебе когда-либо приходилось слышать. Однако утром я сам проспал, и мне предстояло еще успеть на тот проклятый самолет… — Мэтт резко замолчал, внезапно заметив, как побледнела Николь, как на лице ее проступило выражение отчаянного недоверия. — Что случилось? — быстро спросил он. — Ники, что с тобой?

Ему пришлось повторить вопрос несколько раз, прежде чем она, наконец, услышала его и хриплым шепотом переспросила:

— Что вы имеете в виду, говоря, что между нами ничего не было?

Теперь застыл Мэтт.

— Только то, что я сказал, — ответил он ей после небольшого молчания. — Мы с тобой не были любовниками. Ники, ведь ты была еще совсем ребенком, да к тому же и напилась. Не могла же ты и в самом деле предположить, что я воспользуюсь? — Он покачал головой. — Неужели Гордон так старомоден, что не простил тебе этого и вы поссорились?..

Он замолчал, увидев ее лицо.

— Да, как бы я смогла? — возмутилась Николь. — Как бы я посмела — после всего, что натворила?.. Как бы я смогла объяснить? — Она содрогнулась. — Довольно и того, что мне пришлось столько лет притворяться, что я — совсем не я, а другой человек. Я не смела, позволить себе увлечься кем-нибудь, влюбиться… ведь тогда мне пришлось бы все рассказать! — Она с трудом сглотнула. — Вы мужчина. Вам этого не понять. Но тогда, после той ночи и после всего, что наговорил мне Джонатан… после того, как он заставил меня понять, что теперь все остальные мужчины будут думать, что я… что со мной…

— Что ты готова стать игрушкой в их руках, — резко закончил за нее Мэтт. — Неужели ты действительно пытаешься мне сказать, что из-за этого ты лишила себя любви, наслаждений, чувственности? Но ведь ничего же не было!Я и пальцем тебя не тронул. — Мэтт легонько потряс ее и застонал, увидев, что она не может больше сдерживать слезы.

— А утром вы сказали, что…

— А, да, вот ты о чем. Мне вовсе не хотелось, чтобы все так вышло. Но… я был так же потрясен, как и ты, просто мне удалось лучше скрыть это. Знаешь, потом я пытался связаться с тобой, — добавил он, пристально глядя на нее. — Когда я вернулся из Штатов, то попытался найти тебя, но в фирме Матьесона и Хендри мне сказали, что ты не оставила адреса… Скажи, ты именно поэтомупорвала с Гордоном? — совсем тихо спросил он. — Потому, что он захотел…

Николь отчаянно затрясла головой, не давая ему договорить, и нервный смешок сорвался с ее губ.

— Нет, не поэтому. Меньше всего на свете Гордону хотелось моей любви.

— Но ведь ты до сих пор любишь его…

— Люблю его? —Она бросила на Мэтта изумленный взгляд. — Я никогда не любила его. Мы были только друзьями, да и то вряд ли. Просто нам было удобно время от времени встречаться. — В голосе ее прозвучала неожиданная горечь. — Это ничем не грозило…

— Потому, что Гордону не нужна была твоя любовь. Ох, Ники, что же я сделал с тобой! Я и представить себе не мог… у меня и в мыслях не было, что…

Она покачала головой.

— Это не ваша вина, во всем виновата только я одна. Прежде всего, мне не следовало вести себя подобным образом, тогда Джонатан ни за что бы… — Она услышала, как Мэтт застонал, и замолчала.

— Ты же была еще совсем девочкой, вот и все. — Он пристально посмотрел на нее и добавил: — И позволь сказать тебе вот что. Если бы мы с тобой действительнозанимались любовью, как бы пьяна ты ни была, ты бы этого не забыла.

Что-то в самой потаенной глубине ее тела задрожало, и эта сперва, совсем незаметная дрожь заставила ее напрячься так, что дыхание стало прерывистым, а сердце застучало быстрее.

— Ты знаешь, мне хотелось этого, — услышала Николь. — Наверное, именно из-за этого я так рассердился на тебя, ведь, даже зная, что тебе до меня нет никакого дела, я отчаянно хотел тебя. Собственно говоря, хочу и сейчас…

Она уставилась на него, ощущая, как все внутри у нее дрожит.

— Но это невозможно, — возразила она. — Невозможно после всего, что случилось. Ведь сегодня вечером Джонатан… и конференция…

— К черту и Хендри, и конференцию. Самое важное сейчас для меня — это ты и мои чувства к тебе. Мне нужна твоя любовь, Ники, — с ужасающей откровенностью заявил он.

— Потому, что вам меня жаль? — резко спросила она, готовая защищаться. — Потому, что вам кажется, что…

— Потому, что я испытываю желание, сопротивляться которому, у меня нет больше сил… Меня с самого начала тянет к тебе!

И тут, пока он опускал голову, наклоняясь к ее губам, Николь послышалось, как он произнес: