Шрифт:
– Ничего себе маленькие!..
– А что – большие, что ли? Олъгерд же тебя не просит вместо твоей композиции поставить «Малую землю». Нет, он просит всего лишь вставить в твой замечательный сценарий кусочек из Брежнева. Делов-то!..
– Ну да, одним движением взять и испохабить будущую постановку.
– Да почему сразу испохабить?
– Да потому! Потому, что это – Брежнев!
– А ты-то сам «Малую землю» читал?
– Нет, и не собираюсь!
– И напрасно. Весьма недурственно, между прочим, написано.
– Скажи еще, что дорогой Леонид Ильич собственноручно это великое произведение писал!
– Да нет, конечно, не он. Но написано здорово. И вот скажи: эти люди, которые за Брежнева писали – и не последние, судя по тексту, товарищи, – почему они не отказались за него строчить?
– Потому что хамы и лизоблюды.
– А вот и нет. Потому что они – умные люди. И понимают: если не они, то все равно найдется кто-нибудь другой. А для того, чтобы жить в Стране Советов, и по возможности жить хорошо, надо с властью идти на компромисс. Они ей – книжку за генсека написали, а власть им – квартиру, дачку, машину… Ты ей – кусочек из Брежнева на сцене поставишь. А она тебе – гастроли по всему Союзу обеспечит, и, может, даже в странах народной демократии. И зачеты с экзаменами автоматом поставит. И, может быть, распределение уютненькое даст куда-нибудь в столичное НИИ…
– Я за распределения продаваться не хочу!
– Ой-ой-ой! Сколько пафоса! Ты посмотри на себя со стороны – вылитый Васисусалий Лоханкин!
– А ты… Ты – приспособленец!..
Володька усмехнулся.
– Вы меня, кажется, хотели оскорбить, сэр? Так вот – у вас не получилось. Потому что – да, я приспособленец. И не только не стыжусь этого, но и горжусь. Можно сказать, высоко несу это гордое звание. И тебе советую.
– Да пошел ты!.. – буркнул Валерка, но уже без прежнего запала.
– Давай с тобой еще по граммулечке дербалызнем, и баиньки. А утро вечера мудренее. И утром вы, мой друг, проснетесь со свежей головой – и с готовым решением.
– Я все для себя решил, – сказал Валерка, однако былой уверенности в его словах уже не прозвучало.
Пару лет назад
«Какого черта я туда я еду? Какого черта?..» – рефреном звучало в голове Валерки, пока он рулил по утренним столичным улицам в сторону телецентра.
Было так рано, что даже пробки еще не образовались.
Но солнце давно уже встало, сверкало на никелированных деталях машин, отражалось в зеркалах, блистало в стеклах.
Валерка ехал на своей «шестерке» – до того древней, что он всякий раз, выводя ее со двора, опасался, а доедет ли машина до места назначения. Чтобы не испытывать этого постоянного беспокойства, предпочитал передвигаться по Москве на своих двоих. Но телецентр – дело особенное. Туда ведь без авто не доберешься. Есть какие-то автобусы, идущие от «Алексеевской», но даже девчушка Настена затруднилась назвать Валерке их номера. Неужели и она ездит в телецентр на собственной машине – или на такси?
Из-за того, что Валерка путешествовал на авто по столице редко, коротких маршрутов он не знал. Потому и решил поехать кружным путем: сначала по Кольцевой до Ярославки, а потом до ВДНХ, и там направо, на бульвар Королева. Крюк, конечно, получается изрядный, зато не придется блуждать.
И вот он несся по полупустой МКАД и все твердил себе: «Зачем я с этим телевидением связался? Какого дьявола?..»
В то же самое время на своем «Лексусе» в сторону телецентра двигалась и Лиля. Ехать ей из московской квартиры было значительно ближе, всего-то с Ордынки. И голова у нее, в отличие от Валерки, была забита не отвлеченными рассуждениями, а конкретикой. Все-таки предстояло пять дней непрерывных съемок, с утра до вечера, а это означало, что ей, генеральному продюсеру, надлежало следить за тысячью самых разных вещей: игроками, игрой, ведущим, текстом, картинкой, операторами… А, главное, обеспечить, чтобы на выходе получился интересный телепродукт. Передача, которую будет нескучно смотреть. Программа с высоким рейтингом.
Про нынешнего Валерку Лиля уже многое для себя решила. Она была ему благодарна. Еще с тех, студенческих времен. Именно он вытащил ее на сцену. Именно вместе с ним она впервые отведала этой отравы – напряженной тишины, слез и смеха зрительного зала.
Отведала – и поняла, что никогда больше не сможет жить вне шоу. Все, что не было связано со сценой, казалось ей с той поры скучным и пресным.
Валерка сумел увидеть (и выпестовать) ее талант актрисы. Так себе талантик, прямо скажем, самокритично думала о себе Лиля. Она далеко не Чурикова и не Мерил Стрип.
Но еще в те времена Лиля неожиданно набрела на свое подлинное призвание: быть организатором шоу.
В те далекие годы главным организатором был режиссер, и когда Валерка вдруг заболевал или не мог провести репетицию из-за того, что перебрал накануне, она смело брала бразды правления в свои руки. И у нее получалось совсем не хуже, чем у него. Во всяком случае, ей так казалось.
В новые времена первым руководителем и на телевидении, и в кино стал генеральный продюсер. Вот и она превратилась в генпродюсера. И – умирала на своей работе, пахала порой по двадцать часов ежедневно, а все равно – ей нравилось. Очень нравилось. И предчувствие пяти дней съемок, когда жизнь сконцентрирована до предела, и нет времени рефлексировать, задумываться, переигрывать будоражило ее кровь, словно шампанское.