От грусти, поселившейся в душе, Леся знала хорошее лекарство – работу. Причем лучше всего ей помогала забыться работа тупая. Вот и сейчас Леся решила: надо прибраться в домике, и забвенье ей будет, и польза.

Она не покривила душой перед парнем: дом и вправду показался ей ужасно милым. В нем и порядок соблюдался – кухонные принадлежности расставлены по полочкам. Чашки, тарелки и раковину явно время от времени драили. Довольно странная ухоженность, если сюда не приезжают его родители.

Что все-таки с ними случилось? Почему он произнес с таким каменным выражением, что они сюда больше никогда не приедут?

В доме нашлась и швабра, и тряпка. Печь весело потрескивала, дышала жаром, и от нее стало тепло, сухо и уютно. Леся переоделась в домашнее, врубила «Ригонду» (радиола охотно поймала какую-то скандинавскую джазовую радиостанцию) и принялась за уборку. Похоже, в домике действительно хозяева давно не появлялись. На подоконники и на пол нанесло пыли. В углах и над люстрами скопилась паутина, всюду валяются десятки сухих мух и жучков. Хлопоты вымывали из головы мысли и о Васечке, и об убийстве продюсера, и о ее собственной нечаянной в нем роли.

Когда девушка покончила с уборкой, за окнами совсем стемнело. Печь прогорела, и жар от нее стал еще сильнее. Пришлось отворить окна не только в кухоньке, но и в комнате. Потянуло прохладой и ароматами ночного сада.

Заслонку печки Леся закрыла не до конца – убоялась не очень понятых ей «синих огоньков», от которых можно угореть.

Потом разобрала свои вещи. Для них нашлось место в платяном шкафу, обклеенном «переводками» с динозавриками, – большую его часть занимали допотопные макинтоши, манто из искусственного меха, габардиновые пиджаки.

Леся включила старинный холодильник «ЗИЛ», вскипятила чайник и поела подаренных Василием продуктов. В пакете нашлись колбаса, сыр и даже шоколадные конфеты. «Какой он милый, – подумала Леся. – Ведь покупал еду, когда еще не видел меня ни разу. И все равно позаботился…»

А когда она выпила чаю, помыла чашку и время шло к часу ночи, Леся осторожно вытащила из нового рюкзака очешницу. Сюда чуть больше суток назад она положила важную улику.

Ключи, что валялась на полу в брагинской прихожей.

Два ключа без брелка, соединенные колечком, – возможно, в буквальном смысле, ключи к разгадке убийства.

Оба – очень простые. От дешевых незатейливых замков. Они выбивались из общего стиля богатой квартиры на Патриарших. И вряд ли они лежали в кармане продюсерского пиджака от Бриони. У богачей таких ключей просто не бывает. Свои кабинеты нувориши открывают пластиковыми картами, машины и ворота гаражей – инфракрасными брелками, а квартиры с бронебойными дверями – длинными сейфовыми ключами.

Да, ключи в прихожей продюсера, возможно, обронил убийца. И вряд ли он принадлежит к тому же классу, что убитый. Вряд ли с такими ключами ходит Райтонен. Скорее всего, ими побрезговал бы и импозатный старичок Борисоглебский, подъезжавший к ней в начале вечеринки. Да и злой чернявой актрисе они не подошли бы. Хотя… Может быть, это ключи от чьей-то дачи? От чьего-то домика на водохранилище? От гаража? От лодочного сарая? И в таком случае они могут принадлежать кому угодно…

Леся нашла в тумбочке на кухне пару полиэтиленовых пакетов. Взявшись за ключи одним пакетом, осторожно положила их в другой. Вполне возможно, на них остались отпечатки пальцев убийцы. Пакет с уликой Леся засунула на дно своей сумочки.

Глаза слипались. Леся отыскала в платяном шкафу постельное белье – слегка отсыревшее, зато чистое, – постелила его и улеглась.

В комнате было тепло, даже жарко, а из открытого окна струилась прохлада. Издалека послышался басовитый гудок, а затем перестук колес грузового состава.

Перед тем как уснуть, Леся наметила план действий на завтра. Было не ясно, удастся ли он, но отсиживаться на Васечкиной даче она не собиралась.

Леся выскочила из кафе и бросилась к нему навстречу…

…Весь ее сегодняшний день явился подготовкой к сему нечаянному свиданию. Оно должно было выглядеть совершенно невинным, словно случайное столкновение…

Леся пробудилась на Васечкиной даче, отлично выспавшись, с чувством одновременно радостным и чуть горьковатым. Она попыталась понять, откуда взялся этот кисло-сладкий вкус. Она привыкла быть честной с собой, и ответ не замедлил явиться: тепло на сердце было оттого, что вчера она познакомилась с Васечкой. И огорчала ее мысль о нем же, потому что не знала, когда в следующий раз увидится с ним, да и увидится ли вообще. А если они встретятся, что будет дальше? Получится ли у них хоть что-нибудь? Пока удачных прецедентов в ее жизни не случалось…