— Пол, мне надо проверить…

— Никаких проверок. Остаток вечера — наш, и мы повеселимся.

«Только этот вечер. Последний раз», — сказала про себя Кессиди. Она кивнула и позволила ему вновь увлечь себя на танцевальную половину зала. Пол переговорил с саксофонистом, назначившим себя дирижером, и музыка мгновенно стихла. Дирижер подошел к микрофону и объявил, что самый популярный вальс сезона 1902 года посвящается памяти Тео и Джейн Барклай. Взмах руки — погас свет, и Пол вывел Кессиди на середину зала. Вспыхнул прожектор, быстро пробежал по залу и выхватил из темноты Пола и Кессиди. За секунду до того, как зазвучала музыка, Кессиди поняла, что задумал Пол.

— Я не умею танцевать! — зашептала она. Он удивился, потом улыбнулся.

— Да это как дважды два, — заверил он ее. — Просто придерживай юбку и следуй за мной.

Кессиди слегка наклонилась и подхватила юбку. Пол обнял девушку.

— Вперед по прямой, — прошептал он, делая аккуратный шаг. Ей удалось последовать за ним. — А теперь назад… направо… и по кругу… Ну, вот, видишь, вместе мы способны на что угодно.

«Вместе». У нее в горле стоял комок. Понятия «вместе» для них не существует. Кессиди опустила глаза, чтобы он не заметил ее слез. Пол притянул ее ближе, и она склонила голову, отдаваясь этому последнему наслаждению, этому моменту, когда они вместе.

Через несколько тактов загорелся свет, и гости, смеясь и шумно переговариваясь, встали из-за столиков и присоединились к танцующим. Кессиди прижалась к Полу. Когда закончился вальс, оркестр без паузы перешел к блюзу. Пол обнял Кессиди и стал двигаться в такт музыке. Голова ее покоилась на его плече, они танцевали один танец за другим. Но вот Пол взглянул на часы.

— До Нового года один час.

Кессиди была потрясена.

— Уже так поздно?

— Кессиди, для нас не поздно, — мягко проговорил он.

— Но Пол, что ты будешь делать без…

— Я хочу поговорить с тобой! — При звуке злого, решительного голоса оба они вздрогнули и остановились. Бетина с яростью пожирала Пола глазами. Кессиди была для нее столь незначительным существом, что она не обращала на нее внимания. Девушка судорожно сглотнула и сделала движение, собираясь отойти, но Пол держал ее крепко.

— Нет. Что бы это ни было, оно подождет.

Бетина втиснулась между ними.

— Нет, это не может ждать! — зашипела Бетина. — Ты пытаешься выставить меня дурой, и я не потерплю этого!

— Неужели? — холодно поинтересовался Пол. — Ну и что ты можешь сделать, кроме того, как с достоинством покинуть поле боя и примириться с неизбежным?

— Да я растопчу тебя! — пообещала Бетина, уже не заботясь о том, чтобы говорить тихо. Гости начали оглядываться.

Пол невесело рассмеялся:

— Не будь идиоткой.

— Твоя бесценная компания… — начала она, но Пол прервал ее, совсем не стараясь утаить суть их разговора от окружающих:

— Я отстраняюсь от дел. Я сделаю это. Единственное, чего не сделаю, — это не женюсь на тебе.

Гости останавливались и прислушивались. Кессиди затаила дыхание. Бетина оглянулась, и на какое-то мгновение Кессиди подумалось, что та отступит, по крайней мере отложит разговор. Вместо этого Бетина сдвинула брови, распрямила плечи, вздернула подбородок.

— Да как ты смеешь использовать меня! — закричала она.

Глаза Кессиди расширились от ужаса, но Пол просто наклонил голову, еле заметно улыбаясь.

— Я не использую тебя, Бетина, — произнес он спокойно. — Ты сама пришла обнаженная в мой кабинет и бросилась к моим ногам. — Бетина завизжала и дала ему пощечину. Голова Пола дернулась, но он спокойно продолжал: — К моему глубокому сожалению, мы оба долго использовали друг друга. Но теперь все кончено. Я не поддамся на твой шантаж.

— Черт тебя подери!

— Пол, — попросила Кессиди, схватив его за руку, — не сейчас, пожалуйста.

— Я не женюсь на тебе, — обратился он опять к Бетине. — Я отстранюсь от дел. Я откажусь от своих привилегий. Но не женюсь на тебе.

Весь зал замер, несмотря на то, что музыканты храбро продолжали свое дело. Шепот завихрился над головами:

— Спенсер отходит от дел.

— Это самоубийство!

— Ну и время выбрал!

— Где мы окажемся без Спенсера?

— В исходной точке.

— В подвале!

Внезапно рядом с Полом вырос Вильям. По-идиотски хихикая и пытаясь сгладить то, что стало достоянием публики, он залепетал:

— Ну-ну, детки, не надо прилюдного скандала. Я предлагаю передышку.

— Иди к дьяволу, Пенно! — зарычала Бетина. — Если бы ты убрал свою потаскуху сестрицу с моей дороги, как я просила тебя…

Невозмутимость Пола мгновенно улетучилась. Он угрожающе шагнул к Бетине:

— Закрой рот, или я заткну его!

Встревоженный Вильям неблагоразумно схватил Пола за руку.