Дарья по-прежнему отводила глаза. Гость продолжил утрированно блатным тоном:

– Так вот ты где, Дарья, оказалась…

И Даша, и Катя потеряли дар речи: настолько неожиданно появился в квартире хозарских мафиози преступный славянский лидер Малыгин по кличке Малыш.

– Ну и где твой, Даша, сынок? – спросил Малыгин.

– На кухне, – автоматически ответила Даша.

– По-онятно, – проговорил-пропел главарь воронцовских. – Значит, вот ради кого ты, Дарья, познакомилась со мной.

Даша ничего не ответила, только покраснела и сделала протестующий жест. Румянец был заметен даже сквозь проституточий слой косметики на ее лице.

– И ты ради сына решила поссорить меня с хозарами? Решила, да? – продолжил вожак воронцовских, тяжело глядя на Дарью. Та еще пуще залилась краской. – Ладно, не говори ничего, – сделал отстраняющий жест рукой двухметровый Малыш. – У меня есть хорошие информаторы, – сказал он, пародируя речь Сталина из «Семнадцати мгновений весны», – и они – честные и надежные люди. Я все знаю.

– Откуда ты, интересно, «все знаешь»? – вдруг окрысилась Даша.

– Я же говорю: у меня есть информаторы.

– Это не ответ.

– А с чего ты, вместе со своей сестрой, вдруг решила появиться здесь, в хозарской квартире? А? Ах, ты молчишь!.. Подумаешь, тайна фермы Мессе! Я тебе сам скажу: вы появились здесь потому, что хахаль твоей сестрицы Катьки по имени Павел Синичкин подслушивал хозарские разговоры в этой квартире. И он услышал, что чурбаны вызвали блядей. Вот вы все сюда и приперлись. Типа, шлюхами прикинулись… – Малыгин хмыкнул и припечатал: – А что, очень похожи!

Катя опустила голову. Даша не изменилась в лице. Она продолжала смотреть прямо в глаза Малыгину. Тот продолжал:

– А как ты думаешь, Дарья: если разговоры в квартире может слушать Павел, этот частный детектив, пальцем, блин, деланный, – почему ту же самую волну в радиоприемнике не могут слушать другие люди? А? Почему бы нет?

– Где он? – вдруг остро спросила гостя Катя. Глаза у нее сузились. Она, кажется, начала кое-что понимать.

– Ах, «где он»! – передразнил Калашникову гость. – Павла твоего за его шуточки давно пора в бетон закатать! Решил моими картами, бля, поиграть. С хозарами меня поссорить. Скажи спасибо: не стал я твоего Павла мочить.

– Где он? – выдохнула полушепотом внезапно побледневшая Катя.

– Лежит, отдыхает, – ухмыльнулся Малыгин. – Здесь, в подъезде, на чердаке.

Катя немедленно открыла входную дверь и выбежала из квартиры.

– Скажешь ему, – бросил ей вслед лидер воронцовских по кличке Малыш, – что получил он по кумполу за дело. За гражданина Рубцова по кличке Рупь получил. И за белый порошок. Так Павлу своему и передай. И пусть скажет спасибо, что я сегодня добрый.

Катины каблучки забарабанили вверх по лестнице. Малыгин прикрыл дверь. Даша с вызовом смотрела на него. Руки скрестила на груди. Из кухни вышел Ленька. Стал рядом с матерью, попытался заслонить ее своим телом.

– А-а, вот он, наш герой, – насмешливо произнес гость. – Вот ради кого ты, Дашенька, старалась. – В голосе Малыгина вдруг послышалась горечь. – Вот из-за кого ты ко мне пристала. И с хозарами взялась меня сталкивать… – Малыгин сделал паузу и обвел мать и сына тяжелым взглядом. – Ну ладно, – вздохнул он и неожиданно произнес: – Я твои материнские чувства, Дарья Сергеевна, уважаю. И игру твою я понимаю. Надеюсь, что не все из того, что ты мне говорила-шептала, полное вранье. – Он снова сделал грозную паузу, обвел взглядом Дарью с Ленчиком (оба опустили глаза) и неожиданно сказал: – Он похож на тебя… – А затем, безо всякого перехода: – А теперь шуруйте-ка вы отсюда на все четыре стороны. Забирайте вашего Павла и шуруйте.

Даша с Ленчиком переглянулись.

– Вы, значит, решили меня на хозар натравить, – подытожил Малыгин. – Ну что ж. Я понимаю. И одобряю. Давно пора мне на них наехать. Вы просто ускорили процесс. Давайте, давайте, выметайтесь отсюда.

– Скоро сюда приедет Черный, – предупредила Даша.

– Я в курсе, – спокойно сказал Малыгин. – Мы его встретим. А вы, оба, – на выход, с вещами.

И Малыш спокойно, будто Даши и Ленчика не было рядом, прошагал мимо них в комнату, где содержались плененные хозары.

Проходя мимо Даши, бросил ровным голосом:

– Я тебе позвоню позже.

«Восьмерка» Павла Синичкина удалялась, километр за километром, от страшной пятиэтажки на Казанском шоссе.

Рулил, естественно, Паша – никого, даже своих, не пускал он за руль собственного авто. Синичкин вымученно улыбался и старался переключать передачи как можно небрежней. Но, однако, теперь его «восьмерка» ехала отнюдь не так, как полтора часа назад. Двигалась она медленно и неуверенно – совсем не по-московски. Павел периодически отрывался от руля и прикладывал к малиново-синей ссадине на лбу мокрый платок. Другой платок, на его затылке, держала Катя – она сидела рядом. Катя то и дело тревожно поглядывала на Пашу. Наконец предложила: