– Товарищ капитан, разрешите доложить?

– Валяй.

– Мною установлено: никаких путевок в санатории Кольцов не получал!

– Да ты садись.

– Так точно!.. Ни железнодорожных, ни авиационных билетов Кольцов не приобретал!.. Мною установлен адрес его родителей. Санкт-Петербург, Литовский проспект, шестьдесят пять, квартира…

– Земляки… – вздохнул Петренко.

– Не понял.

– Ничего, продолжай.

– Короче, я связался с родителями. Ничего, конечно, о том, что произошло, я им не докладывал. Они ничего о сыне не знают. Он им уже месяц как не звонил. Последнее письмо пришло от него примерно три недели назад. В последние дни он не появлялся…

– Но если он поехал на машине – он еще к ним не доехал? До Петербурга-то далековато, а?

– Так точно! Я попросил, если он появится, немедленно с нами связаться. Сказал, что он срочно нужен в части.

– Молодец.

Вот список тех, с кем Кольцов в последнее время поддерживал отношения вне городка. Адреса, телефоны – у кого есть… По имеющимся телефонам я уже позвонил: никто ничего о Кольцове не знает. В последние дни он о себе не давал знать.

Петренко посмотрел список. В нем значилось одиннадцать фамилий, одиннадцать адресов. Телефоны имелись только у двоих: у одного человека, проживающего в Ростове, и у второго, живущего в каком-то Благовещенске-31. Остальные девять были не телефонизированы.

– Ты и в Благовещенск звонил? – усмехнулся Петренко.

– Так точно, – без тени юмора отвечал Грибочек.

– Нет его там?

– Никак нет.

– Да, туда машиной за сутки не доехать… – иронически проговорил Петренко.

Капитан просмотрел оставшийся список. Еще у двоих друзей Кольцова адреса были в Республике Коми, у одного – где-то под Брестом. Ни в Коми, ни в Брест разыскиваемый, если он поехал на автомобиле – а он, похоже, отправился именно на своей машине, – добраться еще не мог.

– Надо отрабатывать всех, – вздохнул Петренко.

– Так точно.

– Только действуй очень аккуратно.

– Есть.

Последним в списке из одиннадцати знакомых и друзей Кольцова значилось: Дегтярев Василий: п.г.т. Абрикосово, улица Удалова Щель, дом 30.

Буслаев, старлей-русофил, перезвонил Петренко из Москвы через час.

– Докладывай, – буркнул в трубку Петренко.

– Я узнал, что это была за вэ-че, – сказал напарник.

Голос его по спутниковому каналу связи звучал так ясно, словно Буслаев сидел в соседней комнате.

– Ну?

– Это ИППИ.

– Что? Кого «епи»?

– ИППИ – Институт прикладных психологических исследований. Институт в составе Минобороны. Расформирован в девяностом году. Больше ничего, кроме названия, об институте не известно. Все материалы по нему идут под грифом ОВ – особой важности. Моего допуска, чтобы к ним добраться, не хватает.

– Слушай, Буслаев, – ласково сказал Петренко, – ведь ты же хакер. Что, мне тебя учить, как пароли ломать?

– Я не хакер, я машинный взломщик, – гордо поправил русофил Буслаев. – А информации по ИППИ, похоже, в электронном виде нигде нет. Все, что осталось, – если осталось – имеется, наверно, только на бумажных носителях.

– Иди к Савицкому. Иди к генералу. Проси допуск. Это – особая ситуация, ясно?

– Так точно, – вздохнул Буслаев.

– И вот еще, – в голову Петренко пришла одна идея. – Узнай: этот самый Кольцов тогда, в восемьдесят пятом, он что – один из своего училища был в этот самый ИППИ командирован? Может, еще кого-то вместе с ним посылали?.. А? И если так – то кого?.. И где эти «кто-то» сейчас?.. На это твоего допуска хватит?

– Понял, – сказал Буслаев. – Выясняю.

…В десять вечера Петренко наконец оказался в своем душном гостиничном номере. Хотя перед уходом он открыл оба окна, в комнате по-прежнему стояла липкая южная духота. Пахло застарелой пылью и почему-то – бензином. Сергей задернул шторы и с облегчением сорвал пропотевшие рубашку и брюки. Горячей воды не было, но холодная вода подавалась исправно. Майор выдержал под ледяным душем ровно пять минут ноль-ноль секунд – засек по водонепроницаемым часам. Растерся шершавым, как точильный камень, полотенцем.

В двадцать три ноль-ноль капитан объявил сам себе отбой и тут же провалился в сон. Свой внутренний будильник он завел на шесть ноль-ноль утра. Семи часов крепкого сна ему хватит за глаза.

Капитан еще не знал, что через четыре часа его разбудит тревожный телефонный звонок.

Вася пришел с работы усталым, с ярко-красными от новой порции солнца щеками.

– Опять ты поджарился! – всплеснула руками его жена Ирма. – Сейчас буду тебя кефиром мазать!

– Какой там кефир! – Василий подмигнул Ивану Кольцову. – Водочки по сто вовнутрь!.. Вот и вся медицина.

– Водочки! Тебе бы чуть что – водочки!.. – беззлобно ворчала Ирма. – От всех болезней: от простуды до, прости господи, поноса!..

Меж тем Ирма уже поспешно включила газовую плиту: скорей, скорей кормить вернувшегося с работы мужа.

Кузя – верный дворовой пес – тут же заступил на дежурство возле плиты. Не упадет ли случайно на землю лакомый кусочек? Или, может, у хозяйки отходы какие появятся? Но Кузя, хоть и голодный, сидел тихо, не скулил. Только смотрел преданным взором прямо в Ирмины глаза.