– Сначала на море, – приказал он водителю.

Несмотря на то что солнце уже садилось, пляж был заполнен народом. Сегодня Крис решил начать с фотографа. Вот он, урод: на голове убор из индейских перьев, поверх плавок – соломенная юбочка (с понтом «я – туземец»). За руку держится обезьянка. Рядом – пальма из картона. И чего только люди не делают, чтобы этим дурацким курортникам угодить!

Лениво следуя курсом на мужика, Крис вдруг увидел, как фотограф быстро-быстро, бочком, покидает свою огромную бутафорскую пальму и, прихватив обезьянку, устремляется к выходу с пляжа.

– Бежит, сука! – удивленно сказал Крис охранникам. Парни, умело лавируя между загорающими людьми, перехватили беглеца и подвели его к Крису.

Фотограф жалобно взглянул на него:

– Есть только половина!

Крис молчал.

Фотограф судорожно вцепился в свою обезьянку, которая меланхолично ковыряла в носу, и воскликнул:

– Они, заразы, все со своими «мыльницами» приезжают! Я им тут не нужен! Только обезьяну мою щелкают за «чирик»!

Крис нахмурился. Отдыхающие стали поглядывать на них с интересом. Фотограф, понимая, что его вряд ли будут бить на глазах у публики, совсем осмелел:

– С ума спятить, половину отстегивать! Вон, в Инале тридцать процентов берут! А в Сочи вообще всего по сотке в день!

В самом деле, ну не бить же урода на глазах у толпы. Придется с ним поговорить отдельно. Крис протянул руку:

– Давай что есть, ублюдок. Завтра пойдешь сам с хозяином разбираться.

Фотограф радостно протянул ему пять сотен.

Отсрочка получена! А до хозяина когда еще дело дойдет… А может, и не дойдет? Может, забудут?

…Дальше сборы тоже шли невесело. Пятеро из восемнадцати точек до конца не рассчитались. Продавцы арбузов жаловались на поборы гаишников и экологов. Тир – на то, что с утра налетела налоговая полиция. Водная станция – на проблемы с бензином: «По восемь рубликов заправляемся! Вместо трех! Откуда бабки-то?»

Крис собрал тридцать штук – вместо положенных сорока. На десять косых меньше. Не велика вроде разница. Но хуже, что каждый неплатеж – да еще на глазах у пацанов – подрывал его авторитет. Придется теперь всю неделю разбираться с должниками.

«Разбираться» – не значит обязательно бить или там поджигать чего-то. Нет. Мы ж не какое-то там зверье. Не чурки же, не беспредельщики! Для начала надо посидеть с человеком, поговорить по душам, покумекать. Может, действительно иной раз войти в его положение. Может, и в самом деле тот налог, что он платит Крису, завышен. У нас же никакой не рэкет, а плата за охрану! Бывает, надо пойти человеку навстречу. Снизить таксу. Мы же не дураки: резать курицу, несущую яйца… «Но вот фотографа, старого паскудника, я бы лично урыл без разговоров!» Очень Крису не нравился этот слюнявый тип с обезьянкой.

В довольно мрачном расположении духа Крис подходил к последней точке – любимому кафе «Катран».

«Боже, что со мною? – думала Лена Барышева, сидя рядом с Иваном в теплой темноте его «жигуленка». – Я веду себя как настоящая шлюха. Отдалась первому попавшемуся мужику. Практически – незнакомцу… Вот так курортный романчик! Держалась весь отпуск, а как уезжать – запрыгнула на мужика через полчаса после знакомства. Ну, Ленка, ты даешь!..

Но ведь до чего хорош! До чего мил! И как ловок! Наверно, впервые за год меня кто-то поимел так, что больше совсем ничего не хотелось».

Хотелось одного – сидеть и расслабленно мычать. Тем более что Иван был рядом, не заводил мотор и только обнимал, целовал руки, шею…

«Фантастика! – продолжила думать Лена. – Где-то на юге встретить летчика из Сальских степей, сразу отдаться ему и млеть теперь в машине под его поцелуями! Умелыми, надо сказать, и такими сладкими поцелуями…

В самом деле: у меня был муж, у меня были мужчины и до него, и после. Я тело свое знаю все, до последней клеточки. У меня даже, черт возьми, женщина была! Но так хорошо, так сладко мне не делал никто: ни я сама, ни женщина и ни один мужчина.

А самая большая странность заключена в том, что я поняла: так будет, как только увидела этого Ивана тогда, утром, на пляже. Мне даже в тот момент почудилось прикосновение его рук… И потом я весь день, даже не задумываясь над этим, искала его… Но самая удивительная странность даже не в этом… А в том, что я все-таки нашла его: одного, на пустынном пляже, в трех километрах от поселка… С чего я взяла, что он будет именно там? И ведь он оказался там!»

– Куда поедем? – хриплым голосом спросил Иван, отрываясь от нее.

Темная машина стояла в заросшей низким горным лесом расщелине. Неумолчно трещали цикады.

– А куда ты хочешь? – покорно проговорила Лена.

– Поедем к моим друзьям! Они здесь живут. Они классные ребята, Васька и Ирма. Я хочу тебя с ними познакомить!

Она задумчиво покачала головой.

– Поедем! – восторженно продолжал Иван. – Они здесь недалеко. В поселке – улица Удалова Щель, тридцать! Я тебя познакомлю, посидим у них во дворе…

– Ванечка, – мягко сказала Лена, – да ведь уже поздно.