– Пригласил – кого? – поторопил Борисова полковник.

– Пригласил из Твери семью… На отдых… Посоветовал… Ехать к нам… В Абрикосово… В Соленую Падь…

Варвара перевела взгляд на Саню – тот пристально вглядывался в лицо измученного человека и вслушивался в каждое его слово.

– Фамилия их? – хлестнул вопросом полковник.

– Семья Карказиных. Четыре человека.

– Почему позвал именно в Соленую Падь?

– Ближе всего…

– А? Не слышу! – продолжал допрос Бурдаков.

– Соленая Падь ближе всего к объекту… Нашему объекту.

– Что было потом?.. Ну, говори!

– Однажды… перед дежурством… я отнес в лес, в Соленую Падь, мешок сахара… Вы же знаете, они обожают сахар и издалека его чуют… И когда вас не было, товарищ полковник, я выпустил из инкубатора двух… двух… – Борисов затих, уронил голову.

– Ну!

– Двух ос-мутантов, – с трудом ворочая языком, произнес Борисов. – Я выпустил их ближе к вечеру… потому что знал, что к темноте они обязательно вернутся сюда, на базу… И больше никто не пострадает…

– И?!

– Погибли только те, кто был в Соленой Пади, – прошептал Борисов.

Саня, сжав кулаки, рванулся к нему. Но конвой оказался начеку. Автоматчики с обеих сторон грубо схватили Саню под локти.

Тот дернулся в их руках, но не смог вырваться и затих.

– Вот так, господа, – удовлетворенно произнес полковник и развел руками. – Вот вам и Борисов.

Он понизил голос, заговорил доверительно, словно с соучастниками:

– Представляете, он ведь и нас подставил, этот Борисов. Нам ведь пришлось выкрадывать трупы погибших из суджукского морга. Я не мог допустить, чтобы в их телах патологоанатомы обнаружили присутствие осиного яда. Уже за этот прокол ты заслуживал бы смерти, Борисов… Но расскажи нам еще кое-что. Зачем тебе понадобилось убивать целую семью из Твери?

– Я хотел… – коснеющим языком произнес привязанный. – Хотел…

– Не слышу! Громче! Ну, говори!

– Я хотел получить наследство… Я один… Один-единственный наследник. Родной брат Илоны Карказиной. Я… я все свои деньги потратил на дом… дом построил новый в Абрикосове… и оказался на мели… А у них, у Карказиных, много денег. Квартира. Дача. Машины. Бизнес. – Борисов неожиданно разговорился. Он в какой-то экзальтации стал выплевывать короткие слова: – А тут… я случайно узнал, что скоро… Скоро Дина должна выйти замуж. Все досталось бы ему. Ее жениху. Не мне! Ему! Это несправедливо! Несправедливо. Я… Я ее родственник. Ближайший! Я все для них делал. А все бы досталось – ему, этому жениху!

– Да, Борисов, – констатировал полковник. – А ты оказался алчным. И завистливым. А знаешь, кого я к тебе привел? – Он похлопал Саню по плечу. – Это тот самый жених Дины. Это его невесту ты убил. И всю ее семью.

Привязанный мужчина метнул короткий взгляд на Саню. Его лицо исказилось немыслимым ужасом.

– Не надо!.. – панически прошептал он.

Внизу, под пластиковым люком, громко и мерзко жужжа, летали уже три гигантских осы, очевидно, привлеченные скоплением биомассы наверху.

– Итак, – произнес полковник, по-отечески адресуясь к Сане, – вот он, твой обидчик. Перед тобой. Это он убил твою невесту, Саня. И всю ее семью – убил. Поэтому…

Бурдаков сделал знак тем двоим палачам, что привязывали Борисова.

– Поэтому он – в твоей власти. Суд у нас тут свой. Скорый, но справедливый. Основной его принцип: око за око.

Двое приспешников передали полковнику большой переключатель на длинном резиновом проводе.

Полковник вложил переключатель в правую руку Сани.

– Ну, давай, – скомандовал он. – Нажимаешь красную кнопку – открывается люк. Борисов падает вниз. Нажимаешь синюю – обрывается трос. Раз, два – и он внизу. Он – и осы. Осы – и вкусная пища для их будущих детей.

Полковник усмехнулся.

– Ну, Саня. Давай, сынок. Око за око.

Саша взял пластиковый черный выключатель. Лицо его смертельно побледнело. Побелели костяшки пальцев, изо всех сил сжимающие переключатель.

– Он умрет, – мерным голосом говорил полковник, – медленно и мучительно. Точнее, будет умирать долго, очень долго. Сначала несколькими ударами жала – в позвоночник, в шею – оса парализует его. Он не сможет ни двигаться, ни говорить. Не знаю, будет ли он что-то чувствовать. Надеюсь – будет.

Бурдаков победоносно оглядел всех собравшихся вокруг инкубатора – Варю, Саню и четверых своих подчиненных.

Молодые парни – автоматчики и палачи – переглядывались и смущенно ухмылялись. Кажется, им было слегка не по себе.

Борисов низко-низко, насколько мог, опустил голову и что-то быстро забормотал. До Вари неслись слова: «Отче наш… Да святится имя твое…»

Полковник продолжил ровным голосом:

– После того как его тело будет парализовано, оса оттащит его в свою нору. Отложит на него личинку. И уже личинка будет долго, очень долго – целый месяц! – есть это тело.