Обтерев потные ладони о крутку, я двинулся к спуску в убежище.

Лавируя между брошенной техникой, во все глаза рассматривал горки гильз на земле, битые ампулы с замысловатыми медицинскими названиями, обрывки бинтов и куски ваты. На некоторых из них заметны нехорошие багровые пятна. Такие же пятна нередко встречались на земле; о том, что это такое, я старался не думать…

Волнение нарастало с новой силой. Разыгравшееся воображение подбрасывало в костер страха новые поленья. Образ закрытой части города настойчиво вырисовывался в моей голове.

«Неужели они прорвали кордон? — тревожные мысли били молотом. — Если да — то почему мне не встретилось ни одной твари…»

Возле толстой стальной двери нащупал кнопку звонка, нажал…

Тишина.

Я поднял с пола металлический обломок и несколько раз ударил им по двери. В глубине коридоров раздался чуть слышный звон.

Потянулись долгие минуты ожидания. Мне даже послышалось, что кого-то негромко переговаривается у двери.

Терпение лопнуло.

— Да отоприте же, наконец, эту чертову дверь! — заорал я. — Здесь никого нет!

Тут ожил, не примеченный мною сразу динамик — он удобно расположился над дверным наличником.

— Кто это? — прошелестел искаженный помехами голос.

— Горожанин я, — мне с трудом удавалось сдерживать дрожь. — Я проспал тревогу… С кем я говорю, меня впустят или нет?

— С тобой говорит майор Стальский, — с той стороны наметилось явное оживление. — Как ты добрался до бункера? Они тебя не тронули? Почему ты не укрылся во время тревоги?

— Стоп, стоп, стоп! — я попытался остановить словесный понос, обуявший майора. — Вначале пустите внутрь. Здесь, знаете ли, не так чтобы уютно.

Судя по всему, внутри кипел ожесточенный спор. Меня в бункере видеть не хотели. Понятно. Я бы сам хрен кого впустил в подобной ситуации…

— Слышь, ты, горожанин… ты еще живой там? — в голосе майора не было и намека на заботу.

— Живой, живой. Куда я денусь?

— Так вот, мы сейчас дверь откроем, но тебя внутрь не пустим! — в интонации появились угрожающие нотки. — Если выкинешь чего, тут же подстрелим. Вдруг ты оборотень?

— Кто? — мне стало дурно, начало даже слегка мутить. — Какой еще оборотень? Вы чего там такое курите? Или просто крышу снесло?

— Шутит… Отойди на три шага назад! И руки к небу подыми. Да, да… Отпирай, мужики!

Замки глухо щелкнули, и, туго скрипнув петлями, дверь распахнулась. Мне в лицо тут же уткнулся настоящий сноп света. Я словно ослеп.

— Куда руки тянешь? — гаркнул майор, когда я попытался прикрыть лицо. — Щас словишь маслину…

— Вы свету-то убавьте! Роговицу глаз сожжете, к чертям собачьим.

Несколько минут меня рассматривали, как человека-слона в средневековом цирке. Потом раздался взволнованный возглас:

— Мужики, он вроде нормальный! Ну, не из этих…

— Ага, — поддержал крикуна еще кто-то, — вроде даже не подранный.

— Да нормальный я, нормальный! — в глазах плясали сотни маленьких солнц. Что за фонари у них такие?

Внезапно огни погасли, лишь какой-то солдат продолжал светить мне под ноги. Когда блики в глазах окончательно потускнели, я, наконец, смог разглядеть своих собеседников. Их было пятеро. Все в военной полевой форме, все с автоматами и большими фонарями на плечах. Несмотря на грозный внешний вид, мужики выглядели изможденными. Лица заострившиеся, под глазами мешки висят; а сами глаза красные, воспаленные. Вперед выступил только один — как раз майор — усатый мужчина лет сорока с острым, как у лисицы, лицом. Офицер нервно тискал рукоять пистолета, торчавшую из расстегнутой кобуры.

— Ты как дошел-то сюда? — удивленно спросил он. — Где твое оружие?

— Оружие? — удивился я и похлопал по карманам. — Нет у меня оружия. Только фонарь и нож сувенирный…

— Врет! — быстро гаркнул какой-то молодой, прыщавый солдат. — Нет ствола у него, ага, как же! Да ещё и брешет, что фонарём пользовался!

На меня тут же грозно глянули три автоматных дула. Майор вытащил пистолет.

— Как оправдываться будешь? — хитро спросил Стальский. — Всему городу известно, что свет уже дня три как не горит. Фонари лишь в бункере работают. Два шага в сторону и все… А ты нам тут сказки рассказываешь. Идиотов нашел, да?

Последнюю фразу он выкрикнул мне в лицо. Но меня тогда волновало другое…

— Сколько дней? — сдавленно спросил я.

— Три, — сказал прыщавый солдат.

Я стоял молча. В голове бешено вертелся калейдоскоп мыслей. Три дня? Но как? Не может человек проспать три дня и не услышать тревогу!

— Чего заткнулся? — майор грубо пихнул меня в плечо.

— Я… не знаю. Я проснулся… а вокруг все это. Поверьте, я не вру! Ей-богу, не знаю, что происходит!

— Слабо верится, — подал голос третий солдат. — Давайте заберем его с собой? Посадим под замок да посмотрим, что ночью будет? Если буянить станет — застрелим, и делу конец.