Вскоре точка опоры превратилась в плацдарм. В 1486 г. статут чистоты принял религиозный орден иеронимитов [872] . В 1489 г. этому примеру последовали доминиканцы, а в 1525 г. к нему присоединились францисканцы [873] .

В 1547 г. архиепископ Толедо Хуан Мартин Силисео дал новый толчок введению статута, запретив принимать в члены совета собора Толедо любых конверсос. Это вызывало много сомнений и спровоцировало осуждение со стороны университета Алкалы и архидьяконов Гвадалахары и Талавера. В самом начале сопротивлялся и Филипп II (в то время он был регентом, еще не сделавшись королем Испании). Но в 1555 г. монарх подтвердил: чистота крови существенна для занятия любого поста в Испании.

Уже в следующем году статут собора Толедо утвердили [874] .

Следует сделать паузу в нашем исследовании патологии, чтобы остановиться на языке, которыми формулировались эти документы. В своей пылкой речи о защите статута собора Толедо архиепископ Силисео сравнивал конверсос с лошадьми. «Если торговцу предложат плохую лошадь даже в качестве подарка, он не примет ее в свой табун. Ведь для него важнее всего порода животного. Это его главная забота, даже если он думает, что лошадь благородных кровей. Однако когда имеешь дело с темной породой конверсос, есть те, кто хотел бы допустить их к лучшим постам церкви, даже когда у них губы еще хранят влагу от отстаивания ложных толкований своих предков» [875] .

Здесь мы наблюдаем некоторые вещи, характерные для тактики современного расизма. Все это начало развиваться в XVI веке вместе с атлантической работорговлей [876] . Мы видим, как конверсос лишают человечности, ассоциируя их с животными, перенося идею врожденного изъяна в представления о них из поколение в поколение [877] . Конец терпимости, сопровождавший увеличение роли инквизиции тоже способствовал внедрению новой формы ненависти.

Как мы видели, предубеждения, основанные на расовых представлениях, быстро развивались в Испании вместе с подъемом инквизиции в конце XV века. Это не просто совпадение. Пока инквизиция пыталась доказать несовместимость конверсос с христианской религией, расистские статуты чистоты отражали попытку продемонстрировать несовместимость этих людей с зарождающейся испанской нацией. Это были различные и взаимно противоречивые проекты, так как религия не имела никакого отношения к расе. Но противоречия не помешали трибуналам принять новую дискриминирующую доктрину.

К концу XVI века статуты затронули каждый аспект жизни в Испании. Последним из религиозных орденов, который принял статут чистоты, стал орден иезуитов, который решился на это только в 1593 г. [878] Медлительность объясняется тем, что многие ключевые фигуры в ранней истории ордена сами происходили из конверсос, включая второго главу иезуитов Диего Лайнеса [879] . Но когда в 1622 г. иезуит итальянец Франческо Сакчини написал историю ордена и упомянул еврейскую родословную Лайнеса, то его ожидало неприятие в Испании. Иезуиты потребовали, чтобы оскорбительный параграф изъяли. Почему, писал Сакчини, потомок евреев стал рассматриваться в качестве обидного пятна в летописи ордена только в Испании? [880]

Как показывает этот пример, в ходе долгой истории расистского феномена озабоченность чистотой крови оставалась чисто иберийской проблемой. Она не имела никакого отношения к католичеству. Принятие инквизицией некоторых практик и языка подобной идеологии в Португалии и в Испании произошло в нарушение католической доктрины. Это еще раз доказывает: структуры по организации преследований возникли благодаря политическим и социальным силам, они не были идеалом католической церкви [881] .

Хотя с теологической точки зрения инквизиция не должна была воспринять идею чистоты крови, сами трибуналы рассматривали это с другой точки зрения. После торжественного начала работы инквизиции в Испании в 1480-е гг. она поддержала идеал чистоты, исключив с государственных постов и из своих властных структур всех, кого считали конверсос [882] . В XVI и XVII вв. инквизиция в Португалии и Испании была ключевым государственным институтом, консолидирующим концепцию чистоты крови [883] . Когда в 1586 г. иезуиты еще не ввели у себя статус чистоты, инквизиторы Пабло Эрнандес и доктор Салседо написали послание главе ордена Клаудио Агвавиве, выразив свое беспокойство относительно количества конверсос среди иезуитов [884] .

Направляющую роль инквизиции в распространении идеи чистоты к тому времени демонстрируют судебные протоколы Толедо. Только в 1587 г. трибунал Толедо осудил восемь человек за фальсификацию генеалогической информации в запросах о чистоте крови [885] . В одном из этих случаев архивы инквизиции использовали, чтобы доказать: юрист Антонио де Ольвера был правнуком одного из тех, кого инквизиция Толедо присудила к примирению с церковью. В другом случае Гиеронимо де Вильяреаль, который пытался поместить дочь в женский монастырь, оказался праправнуком четырех человек, «освобожденных» инквизицией [886] .