Шрифт:
– Помогите же ей, капитан! – крикнула перепуганная шуриа Фрэнгену.
А крыша уже горела, а значит, эрна Кэдвен рисковала оказаться погребенной заживо под рухнувшими стропилами.
Начала лопаться черепица, и Джона не выдержала.
– Грэйн! Грэйн!
Шуриа змейкой вывернулась из рук Тиглата, нырнула под локтем капитана и стремглав ринулась на помощь подруге. Она легкая, она проскочит внутрь и успеет вытащить названную сестру, свою дорогую, милую, родную ролфи.
– Куда? Стоять!
Фрэнген успел поймать женщину в самый последний момент. Почти за пресловутый змеиный хвостик, если посчитать таковым пояс платья.
– Назад! – рявкнул он и по-волчьи прыгнул прямо в огонь.
В объятиях Локки совсем не страшно. И не жарко вовсе – тепло и так покойно, так сладостно приникнуть к раскаленному сердцу богини, смотреть в ее яростные немигающие очи, затихнуть под сенью ее крыл… Зачем отталкиваешь меня, Мать Огня? Зачем? Там, за кругом твоего пламени, за кольцом твоих рук – боль, и раскаленный свинец льется в горло вместо глотка воздуха, и…
– Кэдвен!!! Вставай! Встать!
Он тянул ее из-под уже воняющего горелым мясом тела диллайн, подхватив под мышки, и рычал, ругая так, как умел только один…
– Кха…
– Встать! Шлюхина дочь! Давай, помогай ножками! Ну?! В окно!
Грэйн совсем ничего не видела в дыму, да и слух ее подводил, а ноги все никак не желали слушаться. Застрявшие в раме осколки выбитого стекла прочертили кровавые бороздки по плечам и животу.
– Что зад отклячила, дурная сука?! Пошла! Ну!
Там, снаружи… Воздух!
Сильный толчок сзади – и Грэйн вывалилась на улицу головой вперед, чуть не свернув себе шею. Но упасть окончательно ей не дали. Выпрыгнувший следом Фрэнген снова обхватил ее и рывком вздернул на ноги. И прижал к себе, оттаскивая подальше от горящего дома.
– Ну и отожралась же ты на офицерских харчах, Кэдвен, – буркнул он. – Наела себе такую задницу, что по ней можно эскадроны на учения гонять!
– А… кха… – отозвалась она и вдруг всхлипнула. Всего лишь один раз, но щеке почему-то стало мокро.
Пошел дождь.
Джона, Грэйн и все остальные
Дождь – это почти всегда хорошо. Любой шуриа скажет вам это. Даже в суетной, многолюдной и отравленной Санниве, в бытность свою придворной дамой, графиня Янамари находила время, чтобы постоять возле окна и полюбоваться на струйки воды, бегущие по стеклу. Было в их прихотливых извивах что-то змеиное, почти родное. А еще хороший майский дождь означает добрый урожай на полях, буйство трав и торжество жизни во всех ее проявлениях. Джона с детства любила дождь. Под дробный стук капель по жестяному козырьку крыши так сладко спится, по стремительным, но недолговечным ручейкам можно запускать палочки – воображаемые лодочки или просто прыгать, сняв чулки и башмаки, как это делает деревенская малышня. И радуга! Эта разноцветная небесная дорога из этого, такого обычного мира, в другой, сказочный.
Но тот страшный колдовской ливень, который пролился на Ициар, если и спас город от испепеления и горожан от умопомешательства, то только лишь потому, что позволил беспрепятственно войти в него отрядам Экспедиционного корпуса эрн-Рэймси.
Посланный капитаном Фрэнгеном на разведку диверсант вернулся быстро и с радостной вестью на устах. Его возглас «Наши в городе!» вырвал из глоток ролфийских парней жуткий вой.
– Миледи! Что это было? – испуганно встрепенулся Тиглат.
– Не волнуйтесь, Шэйз, это они так радуются, – с улыбкой пояснила Джона и отошла в сторонку, чтобы быть поближе к Грэйн. На всякий случай. Мрачный капитан Фрэнген, который как раз перевязывал эрне Кэдвен посеченную стеклом руку, не внушал шуриа никакого доверия.
– Угу, радуемся. Есть чему, – подтвердила ролфийка.
– Ты про этого изобретателя? Да, неудачно вышло. Придется теперь объясняться, почему он сгорел. И как ни взгляни, виноватой все равно будешь ты.
Слишком уж уверенно прозвучало из уст капитана это спорное, на взгляд Джоны, утверждение.
– Почему? – настороженно спросила леди Янамари. – В чем ее вина?
У этих ролфи, куда ни повернись, всюду запреты и субординация. И нормальному человеку не понять, какие именно законы вольно или невольно были нарушены в результате любого, даже самого благого, поступка.
– Влезла в чужую операцию почти без подготовки и завалила все дело. Эта часть, с захватом и удержанием пленника, была в ведении Канцелярии. Еще один повод от нее избавиться, – пояснил Фрэнген.
Возмущению Джоны не было предела: «Так и есть! Опять Грэйн во всем виновата! Сами бы делали, если такие умные».
– И уж Конри своего не упустит, – вздохнула Грэйн, соглашаясь с компетентным мнением бывшего коменданта. А чтобы успокоить подругу, добавила: – Не официально, конечно, тут все более-менее чисто… Но ему ведь не обязательно заводить дело, чтобы меня убрать.