Шрифт:
Но главный удар пришёл с другой стороны.
Оказывается, в Неприметновском районе грубо нарушаются права человека: приезжающих наркопотребителей селят в старые, не соответствующие современным международным стандартам помещения! И потому эксперимент необходимо прервать до тех пор, покуда каждый наркопотребитель не получит жильё, отвечающее уровню двадцать первого века.
Объявили конкурс на строительство: его выиграла самая правильная фирма, принадлежащая, как водится, дочке Важного Лица. Дочка, женщина умная и энергичная, доходчиво объяснила, почему жильё в Неприметновском районе обойдётся дороже, нежели в Москве:
– А как же иначе? Москва – столица нашей Родины, порт пяти морей, железнодорожных вокзалов несчётно, а ещё автотранспорт, воздушные перевозки – потому и стоимость доставки стройматериалов в Москве минимальная. Плюс существующая инфраструктура. Плюс постоянный приток рабочей силы. Плюс отсутствие коррупции: какая может быть в Москве коррупция, если рядом и Генпрокуратура, и Счётная палата, и Правительство, и Дума, и Сами Знаете Кто! Копейку не украдёшь! Один звонок по городскому телефону – и вор на нарах! А в Неприметновском районе нет ни портов, ни железной дороги, да и автомобильная дорога сохранилась только на карте. Инфраструктуры опять же почти никакой. Архитекторов взяли голландских. Рабочих придётся завозить из Мексики или Монголии. И если Захудальская губерния тоже свободна от коррупции, то вот о соседях такое сказать можно не всегда, а ведь и стройматериалы, и технику придётся брать у них.
Бульдозеры уже пригнали. Они, бульдозеры, должны будут снести ветхие постройки, где ютится пришлый люд. Наркопотребителям предложили вернуться в прежние места обитания, где и ждать окончательного решения вопроса. А до той поры иждивенческие настроения спрятать подальше и добывать дозу прежними способами.
Аптеки и фельдшерские пункты прекратят функционировать первого числа первого летнего месяца.
А потом начнётся Большая Ломка.
Дмитрий Шабанов: О бессмертии популяций
Автор: Дмитрий Шабанов
Опубликовано 26 мая 2011 года
"- Вольвокс <…> интересует нас потому, что это он изобрел смерть. <…> Амебы никогда не умирают. И мужские половые клетки, достигающие цели, кладут начало новой жизни, в которой отец продолжает существовать. Но вольвокс, этот подвижный, перекатывающийся шар водорослей, состоящий из вегетативных и репродуктивных клеток, нечто среднее между растением и животным - под микроскопом он кружится, как танцоры на рождественском балу, - впервые осуществив идею сотрудничества, ввел жизнь в царство неизбежной - в отличие от случайной - смерти. Потому что - потерпите, дети, страдать осталось всего семь минут - хотя потенциально каждая клетка в отдельности бессмертна, но, добровольно приняв на себя дифференцированную функцию внутри организованного содружества клеток <…> она изнашивается и гибнет. Она жертвует собой ради блага всего организма."
– Джон Апдайк ("Кентавр")
С легкой руки Апдайка в мемосфере распространилась байка о вольвоксе, который изобрел смерть, и о бессмертных одноклеточных организмах. Так ли это?
Живет себе амеба и, если ей повезет избежать гибели, она со временем разделится. "Половинки" (дочерние клетки) начнут жить самостоятельно, и если им повезет избежать смерти, со временем поделятся сами. Отвечает ли эта картина нашим представлениям о бессмертии? Не очень. Во-первых, смерть подстерегает эти организмы на каждом шагу. Во-вторых, после деления клетки жизнь продолжает не она, а ее потомки. Деление амебы - смерть старой клетки и рождение двух новых!
У многоклеточных ситуация сложнее. В типичном случае (как у человека) оплодотворенная яйцеклетка многократно делится, формируя более-менее многочисленный клон своих потомков. Почти все клетки в телах большинства из нас - клоны (генетические копии) той первой нашей клетки, которая получилась от слияния материнской яйцеклетки и отцовского сперматозоида. Совокупность таких клональных потомков оплодотворенной яйцеклетки и составляет большую часть нашего тела - сому.
Но уже в ранних зародышах специализируются клетки-родоначальницы половых клеток. У человека их можно опознать даже на шестнадцатиклеточной стадии. Иногда они ведут себя довольно странно. Например, у нашего вида, как и у других млекопитающих, они во время формирования большинства органов находятся вне тела зародыша - в оболочках желточного мешка. Половые железы формируются из соматических клеток. "Переждав" ключевые перестройки, первичные половые клетки приползают (благодаря амебоидному движению) в уже готовые половые железы и заселяют их. Именно потомки этих клеток дадут начало яйцеклеткам, сперматозоидам и, в конечном итоге, следующим поколениям организмов.
Важно не то, что вольвокс состоит из многих клеток, а то, что следующие колонии способны порождать лишь некоторые из них (Иллюстрация: exploratorium.edu)
Да, начало разделению сомы и зародышевой линии положили первые, еще примитивные многоклеточные. В школе их примером служит зеленая водоросль вольвокс. Не забудьте, что вольвокс - современный вид, а те существа, которые впервые пошли по этому пути около миллиарда лет назад, были, вероятно, несколько иными.
Итак, и вольвокс, и человек состоят из двух типов клеток. Соматические клетки со временем умрут, и линия их потомков неизбежно прервется. Клетки зародышевого пути тоже умрут, но, с небольшой вероятностью, последовательность их потомков протянется в неограниченное будущее.
Так что, бессмертия не существует, ведь клетки зародышевого пути можно считать бессмертными лишь условно, как и амеб? Существует, просто искать его нужно не на уровне клеток и организмов!
Многие курсы биологии строятся в соответствии с концепцией структурных уровней биосистем. Помните? Молекулы - клетки - ткани - органы - организмы - популяции - экосистемы - биосфера…