— Ну, знаешь, — смущенно проговорила она. — Жизнь…

Майкл почувствовал смутную тревогу. Какого черта! Что она имеет в виду? Что почти не смеется? Что ей не до смеха? Неужели она и этот ее лощеный адвокат говорят только об акциях, вместо того чтобы гоняться друг за другом по спальне, пока один из них не сдастся и не рухнет на кровать, изнемогая от хохота и счастья — счастья быть вдвоем?

Майкл размышлял о том, удобно ли спросить, спит ли Сэди со своим другом? Наверное, она опять ударит меня, хотя и не очень сильно.

— Расскажи мне о своей жизни, — попросил он.

— По правде говоря, это довольно скучно.

Скучно? У Сэди? У девушки, которая могла бы спрыгнуть с самолета без парашюта?

— Ну ладно, о скучном не рассказывай. Сразу переходи к веселому, к тому, из-за чего ты смеешься, от чего быстрее бьется твое сердце, розовеют щеки и поднимается настроение. Например, какой у тебя самый любимый в мире запах?

— Мне стыдно сказать, но смех у меня вызывают соленые простонародные шутки.

— Ну и что? Меня они тоже смешат.

— Кевин считает, что они грубые и вульгарные.

Кевин. Вот оно что, с мрачным удовлетворением подумал Майкл. Я на шаг приблизился к тому, о чем хотел узнать.

— А что Кевин находит смешным? — словно невзначай поинтересовался Майкл. Так долго отсутствовавший брат расспрашивает о жизни любимую сестрицу.

— Ну…

Сэди замялась, и замешательство ее длилось так долго, что Майкл понял: ей просто нечего сказать.

— Ему нравится английский юмор… — наконец в отчаянии выпалила она.

— О, как мистеру Бину?

— Думаю, да.

Майкл не сомневался, что Сэди не узнала бы мистера Бина, даже если бы тот переехал ее на своей желтой малолитражке.

Сэди явно стремилась сменить тему разговора:

— А запах… Больше всего на свете я люблю запах свежеиспеченного хлеба. А ты?

Аромат, щекотавший ноздри Майклу прямо сейчас, вполне мог бы занять в списке мистера О'Брайена самую верхнюю строчку.

— Дерева, — торопливо ответил молодой человек. — Мне нравится запах дерева, с которым я работаю.

Майкл не взглянул на Сэди. А она не посмотрела на него. Они лежали в кровати так, словно их разделяла незримая стена.

— Ты пропустила то, от чего у тебя быстрее бьется сердце, — мягко напомнил Сэди Майкл.

— О, я не знаю. От страха, наверное.

— Правда? — со значением переспросил молодой человек. — А как насчет того мужчины, чье кольцо болтается сейчас в брюхе пони?

— Кевин? — Сэди произнесла это с таким неподдельным удивлением, что Майкл получил ответ на свой вопрос, даже не успев толком задать его.

Значит, Сэди не спит со своим женихом.

— У нас не романтические отношения. Наша привязанность основана скорее на взаимном уважении.

Майкл едва не расхохотался. Тогда какого черта она решила выйти за него замуж? Но я не буду спрашивать ее об этом. Я и так все понимаю. Сэди думает, что должна стать человеком, который что-то из себя представляет, словно она не самая яркая личность из всех, кого я знаю. Она полагает, что брак с этим скучным адвокатом окажется свидетельством ее респектабельности.

Но захочет ли она жить с человеком, который никогда не заставит трепетать ее сердце? Тем более, что она уже познала сладкое безумие любви… Уже растворялась в муках страсти… Так сможет ли она теперь бросить свою жизнь к ногам этого Напыщенного Осла?

— А от чего у тебя начинает быстрее биться сердце? — с опаской спросила девушка.

Майкл улыбнулся, стараясь не казаться большим злым волком, готовым слопать маленькую невинную Красную Шапочку. Смешно, что ты об этом спрашиваешь, дорогая, подумал он.

— Вот сейчас, например, оно колотится у меня как сумасшедшее.

— Не надо, Майкл.

Значит, она понимает. И чувствует, что раз поддается искушению, то никогда не будет счастлива с тем занудой. Даже в мыслях Майкл не хотел называть его Кевином.

— Ты очень красивая, — хрипло произнес он.

— Неправда, Майкл, не надо.

— А он не считает тебя красивой?

— Майкл…

— Ты первая начала.

— Уж конечно, не я!

— Ты хотела поцеловать меня.

— Тогда у меня с головой было не в порядке!