По мере приближения к городу Ли все больше сожалела о том, что так и не отыскала Уэйда. Она опасалась, как бы это не повредило ее профессиональной репутации, хотя, конечно, она Уэйду не прислуга, обязанная плясать под его дудку. Ее задача — выполнить взятую на себя работу, а не потакать капризам деспотичного фермера.

Отпирая дверь своего офиса, Ли услышала телефонный звонок. Она окинула взглядом аккуратный письменный стол, покрытый черным лаком, цветные кресла и диван. Элегантные жалюзи, смягчая яркий солнечный свет, в то же время очень украшали комнату. Но, как ни странно, перед ее глазами продолжала стоять роскошная мрачноватая мебель красного дерева с письменным столом, ломившимся от бумаг.

Телефон продолжал трезвонить, однако Ли не хотелось брать трубку. И все же она не выдержала.

— Линда Хьюстон слушает.

— Помнится, я сказал, что мне необходимо с вами поговорить.

— Да, но я не смогла вас отыскать. И оставила записку.

— Знаю, я нашел ее по запаху ваших духов.

По спине Ли пробежала дрожь, но она промолчала.

— Я был на скотном дворе. Почему вы ни у кого не спросили?

— Мне повстречалась только горничная, но мы плохо понимали друг друга… Если это нужно, я могу вернуться.

— Нет, я бы не хотел говорить в присутствии Майры Джо, а ее подруги разъехались. А что, если взамен этого мы вместе поужинаем?

Она застыла у телефона. Это уж слишком!

— Я не…

— Если вы сообщите адрес, я заеду за вами около восьми.

Ли сделала глубокий вдох и медленно-медленно, чтобы успокоиться, стала выдыхать. Ей и прежде попадались трудные клиенты. Иным приходилось уступать, чтобы добиться своего. Она неохотно объяснила, как к ней проехать, и попрощалась.

Ли попыталась работать, но все валилось из рук. Перед ней неотступно витал образ Уэйда: обнаженная грудь освещена утренним солнцем, губы изогнуты в усмешке. У мужчин под сорок обычно появляется животик, редеют волосы, но этот…

Утомленно вздохнув, она собрала папку и поехала домой. Только сев на кровать, чтобы стянуть колготки, она поняла причину своего раздражения: могла провести вечерок у телевизора, пожевывая попкорн и бездумно нажимая кнопки пульта, а теперь приходится наряжаться по полной форме, обвешиваться бижутерией. Она остановила свой выбор на прямом платье с пуговицами — ведь она идет не на свидание, а на деловую встречу. Глубокий вырез искусно задрапировала шелковой косынкой.

Едва она застегнула браслет наручных часов, как раздался звонок. Ли взглянула в зеркало и криво улыбнулась своему отражению. Уэйд пунктуален, что есть, то есть.

Открыв дверь, она — в который уже раз — замерла. Вид у него был вовсе не для ресторана: черные помятые джинсы, белая рубашка, широко расстегнутая на груди, спортивная куртка и кроссовки. Довершала облик стопроцентного ковбоя черная шляпа с широкими полями.

Ли напомнила себе, что ковбоев она давным-давно вычеркнула из списка подходящих для нее мужчин. Ей хотелось видеть рядом с собой человека девяностых годов, горожанина, который относился бы к ней как к равной. Ковбои же не могут похвастать современным мировоззрением.

Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы снять ладонь с дверной ручки и пригласить его войти. Лишь когда он бросил одобрительный взгляд на ее платье, к ней вернулось самообладание.

— Выпьете чего-нибудь?

— Нет, благодарю. Симпатичная квартира.

— Но не в вашем духе, — подсказала она.

— Да, не в моем.

— Раз пить не желаете, я беру сумочку и мы выходим.

Она ожидала увидеть на улице пикап, но, к ее удивлению, это оказался ярко-желтый «мустанг». Ей-то казалось, что Уэйд не из числа любителей спортивных машин. Неужели она ошиблась в нем?

Заметив выражение ее лица, Уэйд рассмеялся.

— Это не совсем лимузин, конечно. Мой пикап пришлось отправить в город на ремонт, я попросил машину у приятеля, а кончилось тем, что он смог одолжить лишь машину своего сына.

— Простите, — покраснела Ли. — Я невольно допустила бестактность, но это от неожиданности.

С безукоризненной учтивостью он помог ей сесть в машину, что ее не удивило: ковбой или не ковбой — он все равно джентльмен. Точно так же восприняла она и то, что он подъехал к самому дорогому ресторану в центре города.

Как только официантка приняла заказ, Ли приступила к делу:

— Так о чем же вы хотели со мной поговорить?

Уэйд сложил руки перед собой на столе.

— Мне не нравится Пеннингтон Брэдфорд, а тем более его папаша. Но я люблю свою дочь и хочу, чтобы она была счастлива.

Он сделал паузу. Ли терпеливо ждала.

— Майра со мной не соглашается. Но я тоже был когда-то молод, любил и был уверен, что любовь сметает на своем пути все преграды. Она, наверное, и не представляет, что ее ожидает, если эта свадьба состоится, а я готов на все, лишь бы уберечь ее от страданий.