Нога заныла почти сразу же. Ник знал, что вскоре его ждет неизбежная расплата — судорога, от которой захочется взвыть, — но это сейчас не имело значения. Важно было лишь одно — держать, прижимать к себе, чувствовать под руками движущееся в одном ритме с ним упругое легкое тело.

В какой-то момент, подняв глаза, Нэнси воскликнула, удивленно и весело, будто увидела нечто очень забавное:

— Смотри-ка, даже люстра есть!..

Он не понял, в чем дело, но все равно рассмеялся. Еще один танец... и еще... Ник почувствовал, что нога вот-вот подведет, но признаваться в этом не хотелось.

Предложил:

— Пойдем, может, мороженого поедим?

— Давай, — согласилась она — и вдруг фыркнула, слов­но не в силах сдержать смех.

— Ты чего?

— Ничего... просто так...

Еще немножко — и можно уходить. Через час они уже будут в самолете. «На ней останется только ожерелье — больше ничего...» — Придерживая Нэнси за локоть и ла­вируя в толпе, Ник все еще смаковал эту идею...

Нэнси остановилась так внезапно, что он чуть не на­летел на нее. Бросив взгляд через ее плечо, он увидел, что за их столиком сидит какая-то женщина с высокой седой прической, оживленно беседуя с миссис Хенли-старшей. «Да быть того не может!» — услышал Ник, подумал, что сейчас придется потревожить ее, — и в этот момент жен­щина обернулась.

На старом морщинистом лице выразилось сначала удивление, затем радость. Ярко накрашенные губы растянулись в улыбке, она вскочила и громко воскликнула:

— Нэнси, милочка! Господи, вот уж кого я не ожидала здесь увидеть!

Глава 17

— Здравствуйте, миссис Бретиган, — сказала Нэнси сухо и невыразительно.

Стоя чуть сзади, Ник не видел ее лица, но почувство­вал, что она вся напряглась.

— Ну что ты, Нэнси, когда это ты меня так называла?!

— Здравствуйте, тетя Памела, — покорно поправилась Нэнси, шагнула вперед и поцеловала морщинистую щеку.

Старуха перевела взгляд на него.

— Здравствуйте, мистер Райан! Мы с вами незнакомы, но я про вас так много слышала от нашей дорогой Алисии!..

Нику показалось, что это имя прозвучало оглушитель­но громко; он мысленно чертыхнулся и бросил взгляд на Нэнси. Высокий возбужденный голос «тети Памелы» про­должал ввинчиваться в уши:

— ...Как это мило с вашей стороны — вывести в свет свою будущую падчерицу! Господи, какие глупости — так долго прятаться от людей! Все уже давно забыли эту не­приятную историю с помолвкой! А я как раз пыталась объяснить Луизе, что вы не можете здесь быть с женой — Алисия бы меня непременно пригласила...

— Миссис Бретиган, тут какое-то недоразумение! — пе­ребил ее Ник. — Я не понимаю, о чем вы говорите! Мы с Нэнси женаты уже четыре года!

— Но как же, ведь Алисия мне сама сказала... — очевид­но, по инерции попыталась возразить старуха.

— Миссис Бретиган! — Он еле сдерживался, чтобы не рявкнуть в голос: «Заткнись, дура!», но их разговор и без того слышало достаточно много внимательных ушей. — Нэнси — моя жена!

С короткой вспышкой злости подумал: «Ну не стой ты, как неживая! Скажи же, подтверди!»

«Тетя Памела», очевидно, лишь теперь сообразила, что ляпнула что-то не то, — она захлопнула рот и потрясение уставилась на него. Сказала после секундной пау­зы, уже значительно тише:

— Но ведь... Алисия же...

— Измышления моей... тещи не имеют ничего общего действительностью. — Ник тоже понизил голос. — И я не думаю, что вам стоит их повторять.

Глаза старухи заметались по сторонам, словно в поис­ках выхода: получалось, что вместо того, чтобы показать вою осведомленность, она поставила себя в крайне нелов­кое положение. Ей явно захотелось оказаться за пару миль отсюда — в этом Ник был с ней полностью солидарен.

— Я... Наверное, я что-то не так поняла, — с запинкой выговорила она. Бросила взгляд за плечо Ника, изобра­зила губами радостную улыбку, словно увидела там кого-то знакомого, пробормотала: — Извините, мне надо... Очень приятно было познакомиться. Нэнси, милочка, еще увидимся, — и растворилась в толпе.

Он взглянул на Нэнси. С застывшим, безжизненным лицом она неподвижно стояла вполоборота к нему. Ни­чего не выражавшие глаза смотрели в никуда; если бы не едва заметное дыхание, ее можно было бы принять за манекен.

Ник и сам понимал, что получилось неудобно. Черт бы побрал болтливую суку Алисию — неужели она не могла держать язык за зубами... или хотя бы не врать! И черт бы побрал эту так некстати вылезшую раскрашенную ста­руху!

Больше всего ему хотелось сейчас схватить Нэнси в охапку, увести куда-нибудь подальше отсюда, туда, где они смогут остаться вдвоем, — и попытаться как-то уте­шить, успокоить, объяснить... Но поспешный уход вы­глядел бы как признание вины — а надо было сделать вид, что ничего не произошло.