Шрифт:
Будет другой, конечно, — но этого уже не будет...
— Нет.
— Четыреста тысяч.
Интересно, до какой суммы он готов дойти?
— Нет, Ник. У меня собака и...
— Пятьсот тысяч. Полмиллиона.
— Нет, Ник, это бесполезно, даже если ты предложишь мне... все, что угодно. Она — единственное близкое мне существо, и я ее не брошу.
— Я, в общем-то, не имею ничего против твоей собаки. Пожалуйста, бери ее с собой. Еще что-нибудь?
Похоже, он решил, что дело сделано. Что он может купить ее...
Да, когда она выходила за него замуж, этот человек казался ей совсем другим. Что ж — обманывать себя никому не запрещено...
— Ну, так мы договорились? — нетерпеливо шевельнулся Ник, видя, что она молчит. — Четыреста тысяч?
— Пятьсот — ты забыл, что мы дошли до этой цифры. И у меня есть ряд условий.
— Хорошо, пятьсот, — сказал он так легко, словно речь шла о пятидесяти центах. — Какие условия?
— Я согласна пробыть два месяца в роли твоей жены — но я не хочу оказаться в роли обманутой жены. Поэтому если у тебя кто-то будет, то... как ты когда-то выразился, «постарайся соблюдать декорум». То есть чтобы я не могла узнать об этом от знакомых, из газет — или застать тебя с какой-нибудь... секретаршей или горничной.
Ник фыркнул так неожиданно, что Нэнси замолчала на полуслове. Поймав ее удивленный взгляд, он рассмеялся, замотал головой — и лишь через несколько секунд сумел остановиться.
— Извини. — Снова рассмеялся. — Я просто представил себе это — себя с моей секретаршей... Ты ее видела сегодня на галерее?
Очевидно, имелась в виду та немолодая женщина с калькулятором.
— Видела.
— Это какой-то... придаток к компьютеру, а не человек. Я даже ее иногда побаиваюсь — когда она пьет кофе, мне кажется, что это для отвода глаз, а на самом деле она по ночам от розетки подзаряжается. Так что об этом не беспокойся.
— Я не беспокоюсь. Я просто хочу, чтобы в контракт был включен этот пункт. И в случае нарушения его — контракт немедленно расторгается с выплатой мне неустойки.
Такого Ник явно не ожидал. Он перестал смеяться и медленно переспросил:
— Ты что — хочешь письменный контракт?!
— Да, разумеется. Ты же сам мне говорил, что в денежных делах должен быть порядок, и ругал за безалаберность. Как видишь, твои советы пошли впрок.
Похоже, его это крепко задело. На лице больше не осталось и следа улыбки, глаза сощурились.
— Ладно, пусть будет контракт. — Он достал блокнот. — Значит, пятьсот тысяч... и срок — два месяца. И полная супружеская верность — не так ли?
— Да.
— Я могу потребовать выполнения того же условия с твоей стороны?
— Да.
— У тебя есть кто-нибудь?
— Хочешь, я заварю еще кофе — твой совсем остыл?
— Не надо мне кофе! — Кажется, до Ника дошло, что отвечать она не собирается, — и весьма это не понравилось. — Какие у тебя там еще условия?!
— Одно — но очень существенное. Если в период действия контракта мне придется по какой бы то ни было причине контактировать с Алисией Хэнсфорд, сделка считается расторгнутой по твоей вине.
В глазах Ника промелькнуло удивление, даже что-то похожее на смущение, и она выкрикнула прямо ему в лицо:
— И не вкручивай мне, что ты с ней никак не связан — о ваших отношениях знает весь Хьюстон!
В ту секунду, когда Нэнси произнесла это, Ник понял, что ждать от нее хоть малой толики дружеских чувств с самого начала было бессмысленно.
— Ну и что же ты знаешь? — спросил он.
Наверняка Нэнси сейчас сама не замечала, что глаза ее сощурились, а рот растянулся, как у разъяренной кошки, что она не говорит, а выплевывает слова:
— Все! И какой ты страстный и пылкий, и какой хороший любовник... и, ах, какой ты щедрый. И что вы вот-вот поженитесь — осталось решить только мелкие проблемы. Это очевидно, со мной развестись, да? Это я — «мелкая проблема»?!
Такого Ник не ожидал даже от Алисии... Весь период их недолгой связи он старался не появляться с ней на людях — но, как теперь выясняется, тщетно... ее стараниями.
— Уверяю тебя, — медленно начал он, — я никогда и в мыслях не держал жениться на твоей матери!
— У меня нет больше матери! Есть... Алисия Хэнсфорд, — это имя прозвучало как ругательство, — и ты спал с ней, не отрицай!
— Тебя это так задело? — с усмешкой спросил он. Усмешка относилась не к вопросу, а к промелькнувшей вдруг мысли: похоже, что, как бы холодна она сейчас с ним ни была, Нэнси все еще ревнует его.
— Да какое мне?!.. — вспылила она. Остановилась на полуслове и медленно кивнула. — Да. Да, меня это тогда очень задело... когда я узнала. И видеться с ней я не хочу, так что изволь держать ее от меня подальше.