— Нет, так как женская логика мне недоступна, но охотно приму это объяснение и пока не стану задавать вопросов и делать неприличных намеков, — усмехнулся Реннер. — Однако надолго меня не хватит, учти.

— Учту, — вздохнула Энн.

У нее словно гора с плеч свалилась: сейчас девушка не чувствовала себя в силах выяснять отношения с Матиасом. Он чудесный человек, и он справедливо хочет некоей определенности, но в данный момент Энн не могла сказать ему твердо «да» или «нет». Она не знала, хочет ли продолжать с ним близкие отношения. Она чувствовала себя запутавшейся, и выхода пока не было. Если бы только Альберт сделал хоть один шаг в ее сторону! Или сказал, что у нее нет надежд. Да, но Энн толком и не пыталась его соблазнить, один раз не считается…

— У тебя сегодня свободный день? — спросила девушка.

— Почти. — Матиас взглянул на часы. — Я давал интервью в ресторане неподалеку, и мы закончили раньше, чем предполагалось. Решил прогуляться и встретил тебя. Через час у меня встреча. Хочешь выпить кофе?

— Почему бы нет? — То, что произошло между ними, не должно мешать дружеским отношениям.

Кафе оказалось маленьким, там играла приятная музыка и подавали хороший чай. Матиас пил кофе, а Энн заказала «Эрл Грэй». — Вкус, знакомый с детства, — вздохнула она, когда ей принесли чайник. — Хотя дома он, конечно, совсем другой.

— Ты скучаешь по Англии? — Матиас поставил чашку на блюдце и взглянул Энн в глаза.

— Иногда. — Энн подперла подбородок кулаком и задумалась. — В последнее время не очень. Моя жизнь стала такой насыщенной, что я просто не успеваю скучать.

— Ты говорила, что переехала в Германию спонтанно. Не тянет вернуться?

— Пока нет. Мне нравится эта страна… Ну а ты, Матиас? Я, конечно, читала твою биографию в Интернете, но это немножко не то, — вспомнила Энн про свои профессиональные обязанности. Да и просто хотелось узнать о Реннере немного больше. Нет, узнать все!

— Вряд ли я расскажу что-то принципиально новое, — попытался отшутиться Матиас.

— Все-таки попробуй, — настаивала она.

— Я родился в Дортмунде, это Северный Рейн — Вестфалия. С детства пел в церковном хоре, потом в школьном, потом с приятелями-подростками, как водится, основали собственную рок-группу. Она претенциозно называлась «Три свирепых волка».

— У меня есть приятель Людвиг, он тоже играет в подобной группе, — неизвестно зачем сообщила Энн.

— Возможно, через десять лет я встречу его на сцене.

— А ты всегда хотел стать певцом?

— Нет, в детстве я мечтал о карьере водителя многотонного грузовика… Не сложилось. Меня пригласили исполнить небольшую роль в мюзикле, и карьера потихоньку пошла в гору. Где мы только ни выступали на первых порах. — Матиас ковырял ложечкой пирожное. — В армейских подразделениях, в домах престарелых, даже в психиатрических клиниках. Особенно мне нравилось работать с трудными подростками.

— Это тебя не пугало?

— Нет, я люблю детей. Некоторые из наших жертв до сих пор присылают мне и другим артистам письма и открытки на Рождество, так что, думаю, это было не зря. Я умудрялся петь, практически не зная нот, и меня уговорили поступить в Высшую школу искусств, здесь, в Берлине, и получить соответствующее образование.

— И конечно же ты закончил ее с отличием?

— Конечно же нет, потому что был влюблен и думал о том, как уговорить мою избранницу пойти со мной в кино, а не о выпускных экзаменах. Но диплом я получил и практически одновременно с ним — приглашение в один из лондонских музыкальных театров. Провел в Великобритании год, затем вернулся в Берлин и…

Мобильный телефон Матиаса, лежавший рядом с пепельницей, загудел, как летящий на пион шмель.

— …и я не успею досказать. — Реннер ответил на звонок. — Слушаю. Да. Да. Нет, недалеко. Хорошо, буду через несколько минут.

Матиас положил телефон и виновато улыбнулся.

— Извини, мне нужно идти. Ты простишь, если я тебя покину?

— Разумеется, Матиас, — кивнула Энн, хотя ей стало грустно оттого, что Реннер уходит. — Увидимся вечером в театре.

— Да, конечно. — Он открыл бумажник и оставил на столе крупную купюру. — Закажи себе еще пирожное в качестве компенсации.

Матиас встал, обошел столик, легонько поцеловал Энн в щеку и удалился, не оглядываясь. Девушка проводила его взглядом. Черт побери, почему нельзя сразу понять, что ты чувствуешь? Насколько проще было бы влюбиться в Матиаса. Проще и… сложнее. Ведь у него есть супруга, которая весьма мало внимания уделяет их общим делам, но Реннер все равно с ней не разведен. И какие отношения их связывают — кто знает! Но эти отношения не мешают Матиасу ухлестывать за хорошенькими журналистками. И именно поэтому следует держаться от него подальше.