— Терпимо.

Придерживая ее за плечи, Мартин повел Дебору по тропинке. Первой, кого они увидели, оказалась Рей. Она стояла около сарая с белой драпировкой в руках.

— Вон этот маскарадный костюм! — воскликнула Дебора. — О Господи! Только не Рей! Не могла она сделать со мной такое!

Из сарая показался Ламберт. Вид у него был сконфуженный, словно у пойманного с поличным мальчишки-озорника.

— Для чего ты достал рождественский маскарадный костюм? — недоумевала Рей. — Мы никогда не храним его в сарае.

Ламберт стоял в растерянности, не зная, что ответить. Вдруг он заметил Дебору с Мартином, и к растерянности прибавилось выражение свойственной ему задиристости. Невероятно забавная смесь.

— Положи это обратно в сарай, — буркнул он.

— Минуточку! — раздался резкий, как удар хлыста, голос Мартина. — Ты надевал этот костюм, чтобы напугать Дебору, не так ли? Ты хочешь, чтобы ее завтра здесь не было. Почему?

— Ламберт! Этого не может быть, — в ужасе воскликнула Рей.

— Это правда, Рей, — демонстративно засовывая руки в карманы, с невозмутимым видом заявил Ламберт.

— Ты у меня получишь за это, — взъярился Мартин и, сжав кулаки, шагнул ему навстречу.

— Пожалуйста, не надо! — Дебора повисла у него на руке. — Он же пожилой человек!

— Объясни, для чего ты это сделал, — потребовала Рей.

— Я действительно хотел, чтобы она уехала, — пробормотал Ламберт, опуская глаза.

Бросив драпировку на землю и уперев руки в боки, Рей приняла боевую позу. Ветер раздувал ее передник, украшенный ярко-красными цветами, и белые как лунь волосы.

— Приготовься к худшему, Ламберт! — воскликнула она. — Ты хотел лишить меня внучки, не спросив на это моего согласия.

Наступила такая тишина, что было слышно, как треснула веточка на дереве и заскрипела дверь сарая. Ламберт стоял как вкопанный. Так иногда держится на ногах человек, которого убили, но он этого еще не знает.

— Значит, тебе все известно? — наконец с трудом выговорил он.

— Я не знала всего, но кое о чем догадывалась. Как и ты, Ламберт, я люблю общаться с людьми. Ты с такой радостью встречаешь каждого знакомого и незнакомого, приходящего в твой дом, но с Деборой почему-то все было иначе. Мне сразу понравилась эта девочка, и я никак не могла понять, почему ты относишься к ней с такой неприязнью. Не понимала до той минуты, пока не увидела вас однажды стоящих рядом. Поразительное сходство! Постепенно подозрение переросло в уверенность.

Рей и Ламберт стояли друг против друга как два воина перед сражением. Дебора смотрела на них широко раскрытыми от изумления глазами. Впервые она видела на лице Ламберта проявление подлинно человеческих чувств. Боли, отчаяния и страха.

— Как же я мог сказать тебе об этом? — воскликнул он. — Ведь это означало бы признание в неверности.

— Когда ты вернулся с войны, Ламберт, я сразу поняла, что у тебя кто-то был. Это невозможно объяснить. Чисто женское чутье.

— Но ты никогда не говорила мне об этом?

— Я считала, что ты сам скажешь, когда будешь готов. Я любила тебя, Ламберт, и продолжаю любить.

— Все эти годы я жил с чувством вины перед тобой, Рей, — дрогнувшим голосом признался Ламберт. — Я изменил тебе лишь раз. Клянусь.

— Я верю, — спокойно сказала Рей.

— Это случилось в самом конце войны, — взволнованно продолжал Ламберт. — Четыре года, что я находился на фронте, прошли как в кромешном аду. Один за другим гибли мои товарищи. Мы не видели вокруг себя ничего кроме смерти, грязи и оружия. А потом наша рота оказался в Бельгии, где нас ждала совсем другая жизнь. Я встретился с Мэри на танцах. Видит Бог, Рей, она напомнила мне о тебе. Между вами было какое-то неуловимое сходство. Мы занимались любовью на сеновале, а через два дня рота получила приказ перебазироваться. Я не любил Мэри, всю жизнь жалел о случившемся и сделал все, чтобы забыть об этом.

— Но появилась Дебора и напомнила тебе о тех годах, — сочувственно произнесла Рей.

— Я догадался, кто она, в тот самый момент, когда впервые ее увидел. Вот почему я так хотел ее отъезда. Я был твоим мужем пятьдесят семь лет и только однажды изменил тебе. Не могу выразить словами, как я жалею о случившемся.

— Я верю тебе, Ламберт, и прощаю тебя, дорогой, — с доброй улыбкой сказала Рей.

Со слезами на глазах Ламберт, как молодой олень, в два прыжка преодолел разделявшее их с Рей расстояние и, обняв жену, прижался щекой к ее белым волосам.

— Я не заслуживаю твоей доброты, — срывающимся голосом произнес он. — И, клянусь, я люблю тебя.

Дебора чувствовала себя ужасно неловко. Так чувствует себя посторонний человек, случайно оказавшийся свидетелем проявления интимных чувств. Больше всего ей хотелось сейчас закрыться где-нибудь и вдоволь выплакаться.

— Мне было бы гораздо труднее простить тебя, Ламберт, если бы Дебора уехала, — услышала она голос Рей. — Как это замечательно, что у нас, оказывается, есть внучка!