Возле очага лежали нетронутыми девятнадцать камней. Из кармана Скай вытащил те пять, что захватил с собой в ту ночь, когда чуть не лишился руки, и положил на земляной пол рядом с необработанными. Собрать полный алфавит — такова была одна из задач на ближайшее время. И Скай не будет торопиться. Он может себе позволить хоть целую неделю размышлять над каждой руной перед тем, как воплотить ее в камне. Каждая руна должна принадлежать ему, и только ему, должна отражать его индивидуальность. Эти камни послужат инструментом в достижении поставленных целей.

Скай окинул взглядом пять кругляшков из своего расклада. Он поработал уже со всеми, кроме одного.

— Наутиз, — произнес он и протянул руку.

Крепко зажав руну в кулаке, Скай понял, что именно потому его, черт возьми, сюда и занесло. Руна силы, руна свершившегося предназначения. А путь к нему — как только он разберется здесь со всеми вопросами — лежит назад в Англию.

Где томится в неволе душа его кузины.

Оглядевшись по сторонам, Скай осознал и другие причины.

— Очевидно, все так или иначе связано с камнями, — прошептал он, и в этот самый миг его осенило.

Ответы всегда заключены в камне. Камень. Его собственный рунный расклад и инструмент, которым Скай вырезал символы; орудие, некогда принесшее и смерть, и жизнь. Им создавали замечательные рисунки на стенах пещеры. И в их авторе уживались убийца и художник. В предке Ская.

Он встал. Отблески пламени мелькали на стенах пещеры и будто заставляли изображение двигаться. Теперь Скай знал кое-что о Тиццане и мог прочитать ее истории, вырезанные в граните. Сейчас он, углубляясь в ее память, понимал, какие картинки были здесь во время его последнего «путешествия», а какие появились позже. Вот пастуший посох как будто вырастает из ветви каштана. Вот колыбелька, значение которой Скай теперь хорошо понимал. И кроме того…

Наклонившись ближе, он заметил кое-что новенькое. Точно! Здесь поработал другой художник — линии, им вырезанные, не были столь уверенными, как у пастушки. Они походили на детский рисунок.

Скай провел указательным пальцем вдоль контура загнутого кабаньего клыка и ощутил, всего лишь на короткий миг, пульс другого своего предка.

— Кто ты? — прошептал юноша.

Тут же ощущение исчезло, и Скай сел на пол, уставившись на изображение и качая головой.

С собой он принес щетки и тряпки, запланировав провести в пещере уборку, вымести прочь вековую пыль, как из семейного склепа Маркагги. Восстановить рисунки пастушки на стенах представлялось непростой задачей, но Скаю некуда было торопиться. В конце концов, до следующего Jour des Morts еще целый год.

Юноша посмотрел на отверстие дымохода в крыше и вспомнил, как Тца по цвету неба определяла время. Солнце почти село за горизонт. Вот-вот на небе взойдет полная луна.

— У-у-у!

Он испустил протяжный вой, испуганный и в то же время исполненный страстного желания.

— Значит, вот как, — громко сказал Скай и сделал глубокий вдох.

Просто невероятно, какое наслаждение испытывал Скай от чтения английской газеты! Не какой-нибудь общенациональной или местной, а раздаваемой бесплатно «Юниверсити таймс». В ней печатались материалы о жизни различных колледжей Кембриджа, заметки о вечеринках и театральных постановках, о спортивных и клубных событиях. Тонны новостей, в основном носящих характер сенсаций, перемежались слухами, которые в полной мере мог оценить только наш брат-студент.

Полагают, что человек, бегавший нагишом субботней ночью по Маркет-плейс, не кто иной, как сын епископа и слушатель богословского факультета Королевского колледжа. Неизвестное существо, получившее прозвище Зверь из Бэкса, [35] три ночи подряд оставляло на берегах реки Кэм растерзанных лебедей. Полиция подозревает, что это дело рук студентов, в то время как последние винят в убийствах ягуара или другого крупного хищника, сбежавшего из частного зоосада. А тем временем игроки регбийной команды Тринити-Холла выстригли и покрасили волосы на голове в виде кусков пиццы, отметив таким образом заключение спонсорского контракта с местным итальянским рестораном.

Скай рассмеялся и отпил из чашки. Еще одна вещь, доставлявшая ему неземное наслаждение, — питье чая из настоящей фарфоровой посуды. Вкус был совсем не такой, как из металлической кружки, которой он пользовался в горах. Чай не отдавал металлом! И эта газета, полная всяческой чепухи. Скай подумал, что за год, проведенный в горах, сделался чуточку серьезнее. Даже периодические походы в Сартен и визиты Жаклин не могли вывести его из подобия некоего транса. Скай был полностью сосредоточен на одном — подготовке к возвращению в Англию. Он вырезал и полировал руны. Охотился. С каждым месяцем узнавал немного больше о старинных тайнах, шепчущих в крови. Особенно в ночи, когда на небе светила полная луна.

Тем не менее сейчас он сидел в кафе, размышляя над своим предназначением. И все, чего ему хотелось в данную минуту, — это провести за столиком целый день, читая всякую ерунду, выпить еще одну, а лучше несколько кружек чая и, может быть, найти в желудке место для очередной пшеничной лепешки с заварным кремом.

Скай выглянул в окно и, увидев гоблина и стайку ведьм, понял, что не может долго засиживаться. Очевидно, в Кембридже очень серьезно относились к празднованию Хеллоуина — казалось, каждый третий одет в маскарадный костюм, притом что было лишь три часа пополудни.