Стефани издала иронический смешок.

— Хорошо. Но почему, когда в Австралии проживает около девяти миллионов женщин, именно мне пришлось изображать жену Жеребца Фокса?

— Стефф, дай передохнуть! Кого еще я мог попросить? — Он действительно казался измученным. — Во-первых, мне нужна была женщина, которой я мог бы доверять и, во-вторых, способная рассуждать здраво.

— А ты не мог мне все это рассказать до того, как втянул в эту историю?

— Когда?! В аэропорту? В вертолете через наушники с микрофонами? Будь разумной, Стефф. У нас в первый раз появилась возможность поговорить, и ты тут же вылила на меня джин! Как долго продержится моя репутация, если ты начнешь поливать меня на людях, а?

— О, понимаю. — Она выразительно кивнула. — Тебе можно обижаться на унижение, а мне — нет. Двойной стандарт!

— О каком унижении ты говоришь? Я не сделал ничего, что могло бы тебя унизить. Не считая, конечно, этого поцелуя в аэропорту. Если тебя это обидело, ты просто ханжа: ни одна жена ни одного моего друга не стала бы волноваться по такому поводу.

— Ты много целуешь жен своих друзей, да?

— Ты расстроена из-за того, что Тори поцеловала меня?

— Точно!

Ожидая услышать едкий отказ, Джой был ошеломлен ее признанием.

— Но почему? Это же глупо. Мы не женаты.

— Это я знаю! А Тори — нет. Она наверняка не сомневается, что у вас с ней что-нибудь получится. Вы ведь уже были раньше любовниками. Раз ты позволил поцеловать себя на пляже, значит, она все еще привлекательна для тебя.

— И?..

— Разве не ясно?

— Не мне, — честно ответил Джой.

Стефани явно раздраженно качнула головой: как он не понимает таких простых вещей?

— Слушай, Джой, притворяться, что замужем и безумно влюблена в своего мужа, — это одно. Но притворяться, что влюблена по уши в человека, которого интересую не только я… это унижает мое достоинство.

Он молча уставился на нее. Стефани хотела верить, что он, наконец, извинится. Она вообще не любила спорить с Джоем, но, уж если им предстоит сорвать планы леди Тори Маллиган, ему придется принять ее точку зрения.

— Ну? — подтолкнула она. — Теперь ты понял, что в глазах Тори ты мне попросту изменяешь?

Угольно-черные глаза пристально смотрели на нее в течение нескольких долгих безмолвных секунд. Наконец Джой встал, потряс головой и что-то пробормотал себе под нос.

— Джой… куда ты?

— Принять душ и протрезветь.

— Протрезветь? Ты выпил только одну банку пива… — Она протянула руку и потрясла банку. — Ты даже не допил ее.

— Знаю. Но, учитывая то, что я только что услышал, один из нас должен быть пьян. А так как ты нашла джипу другое, более творческое применение… я понял, что это должен быть я.

Стефани заканчивала свой вечерний макияж, когда мимо нее пролетел мужской халат и упал на стул. Обернувшись, она увидела Джоя, небрежно прислонившегося к косяку двери. На нем была элегантная шелковая рубашка и черные брюки, но он стоял босиком, и волосы были мокрыми и взъерошенными.

— Пожалуйста, не бросайся вещами, когда я подвожу глаза. Крестный не скажет тебе спасибо, если я потребую компенсацию от компании за то, что выколола себе глаз.

— Извини.

Он подошел к гардеробу и достал ботинки.

— Тебе не помешает, если я закончу одеваться здесь?

Они договорились, что во избежание домыслов и сплетен горничных будут пользоваться одной ванной и оставлять одежду разбросанной там и сям, чтобы комната выглядела интимным гнездышком счастливой пары. Однако Стефани настояла, чтобы Джой одевался в ванной.

— Думаю, что справлюсь со своим пульсом, если ты наденешь здесь ботинки и галстук, — улыбнулась она ему в зеркало.

В ответ он нахмурился.

— Ты считаешь, мне нужен галстук? Это же курорт. Я думал, что отделаюсь спортивным пиджаком.

Разумеется. С его невероятной привлекательностью, телом атлета и неосознанным чувством стиля Джой мог отделаться рваными джинсами и свитером на королевской свадьбе. Стефани предложила надеть галстук, потому что боялась, что дразнящий вид загорелой груди и мускулистой шеи заставит Тори брызгать слюной еще до подачи главного блюда.

— У тебя есть рубашка с воротником в дедушкином стиле? — спросила она и наткнулась на непонимающий взгляд. — Ну, ты знаешь, о чем я. Такая, которая застегивается до самой шеи… похожая на те, в которых ходил Неру.

Подойдя опять к гардеробу, он взял рубашку из ткани с грубым переплетением.

— Такая, как эта?

— Отлично.

Довольная Стефани снова повернулась к зеркалу и принялась подводить тушью глаза. Не успела она сосредоточиться, как в зеркале отразилась обнаженная мужская грудь. Рука у нее дернулась, а сердце учащенно забилось.