Шарлотта привнесла в его жизнь новые краски, что-то трудно уловимое, трудно определимое. Находясь рядом с ней, сжимая ее в объятиях, Ксавье испытывал чувство полноты жизни и был счастлив.

Оркестр заиграл Генделя, и это означало, что сейчас начнется королевский салют.

И вот темное небо осветили тысячи огней. Только теперь Шарлотта поняла, что они с Ксавье очень долго пробыли в своем убежище. Герберт наверняка ее заждался.

Однако проблема состояла в том, что Ксавье не хотел расставаться с ней. Даже на время.

— Но не можем же мы жить здесь, в этих садах, — сказала Шарлотта. — Мы с тобой не Робин Гуд и дева Марианна.

Ксавье засмеялся и с большой неохотой выпустил Шарлотту из своих объятий. Сев на земле, он провел рукой по волосам.

— Идея навсегда поселиться здесь кажется мне привлекательной, но несколько экстремальной.

— Вот и я так думаю.

Заметив, что Шарлотта дрожит, он подал ей сорочку.

— Тебе нужно вернуться в ложу, пока ты окончательно не замерзла.

— Ты считаешь, что общество Герберта способно меня согреть?

Уловив нотки тоски в голосе Шарлотты, Ксавье наклонился и поцеловал ее.

— Наша разлука продлится недолго, — сказал он. — Ты же обещала выйти за меня замуж.

Шарлотта подняла на него глаза.

— Да, но я не знаю, как мне выполнить свое обещание. Как мне убедить родителей дать согласие на наш брак? — Она горько усмехнулась. — Может, было бы лучше, если бы мы с тобой так и не встретились.

У Ксавье сжалось сердце. Эта мысль тоже порой приходила ему в голову, но он всегда отгонял ее.

— Нет, Шарлотта. Ты — моя женщина, а я — твой мужчина. Я всегда буду признателен леди Нили за то, что она дала нам возможность познакомиться в ее доме.

Он помог ей встать и надеть платье.

— О… — застонала Шарлотта, почувствовав прикосновение его губ на шее.

— Шарлотта, подумай и скажи, что нужно сделать, чтобы твои родители отказались от намерений выдать тебя замуж за Герберта? — спросил Ксавье. — Убийство Битли мы пока исключаем.

— Не знаю. Их действия лишены всякой логики. Они не верят в меня, и точка. Ты не сможешь это изменить.

Тяжело вздохнув, Ксавье снял с ее шеи ожерелье с фальшивыми изумрудами. Шарлотта купила это украшение, чтобы стать раскованной и свободной от всяких условностей! И вот она снова должна погрузиться в болото серости и посредственности.

— Я считаю, что наша свадьба состоялась. Ты уже вышла за меня замуж, — сказал Ксавье.

— О, Ксавье, — с горечью возразила Шарлотта, — между желаемым и действительным лежит огромная пропасть.

— Я преодолею эту пропасть, Шарлотта. Я найду способ сделать это, — пообещал Ксавье, застегивая брюки. — В конце концов я одержу победу в этой борьбе.

— Но мои родители…

— Я люблю тебя, а не их, Шарлотта, — промолвил он.

Перед ним снова стояла благовоспитанная, добропорядочная леди. Однако всего минуту назад Ксавье видел, что в Шарлотте бушевали нешуточные страсти.

— Завтра вечером я буду на балу в доме Фробишеров, — сообщила она. — Ты приедешь туда?

— Не понимаю, зачем откладывать разговор с родителями. Поедем к ним прямо сейчас.

— Нет, дай мне еще один шанс по-хорошему договориться с ними.

— Шарлотта…

— Я хочу, чтобы ты верил в меня, Ксавье, — с мягкой улыбкой сказала она.

Но дело было вовсе не в вере или сомнениях. Ксавье трудно было вынести разлуку с любимой. Каждый день разлуки казался ему вечностью. Однако Ксавье видел, что для Шарлотты было очень важно, чтобы он проявил веру в ее силы и способности.

— Я верю в тебя, Шарлотта, в этом не может быть никаких сомнений.

Поцеловав любимую, он вывел ее из убежища.

По мере их приближения к концу аллеи гул голосов нарастал, зарево фейерверков становилось все ярче.

— Посмотри, все вокруг залито огнем! — воскликнула Шарлотта, прильнув к плечу Ксавье. — Это китайская пагода горит!

— Будем надеяться, что пожар хоть чуть-чуть согреет вечерний воздух. Послушай, Шарлотта, я сегодня же могу решить все наши проблемы.

— Я знаю. Но ты и так много для меня сделал. Теперь настала моя очередь, — промолвила она и шепнула ему на ухо: — Увидимся завтра вечером.

— Я непременно приеду на бал.

Глава 9

«Хотя вчера вечером внимание публики было приковано к огням и фейерверкам, а также к горящей пагоде, пожар, пожалуй, вызвал больший интерес, чем само представление, мы все же не могли не заметить, что лорд Герберт Битли почти все время просидел один в своей ложе с крайне сердитым лицом.