В иудейской традиции существует аналогичная притча. Zohar Hadash1:12: «Посещая однажды летом свой сад, царь приказал вырвать сорняки. Но, когда он увидел пробивающиеся среди них цветы, он оставил сорняки из-за цветов. Когда цветы выросли и были сорваны, он приказал вырвать сорняки». Здесь, по меньшей мере, соблюдена логика: цветов было немного, специально их не выращивали, поэтому их можно было оставить произрастать среди сорняков. Кроме того, эта книга написана, когда иудеи уже много столетий находились в диаспоре, не возделывали землю, и могли не видеть определенной несообразности тезиса.

Или несколько иная история B.Metzia83: губернатор назначил ребе Элиезера начальником полиции города. Ребе Иешуа сказал ему: «Сколько еще ты будешь отдавать на казнь людей нашего Б.?» «Но я только вырываю сорняки из виноградника», – сказал р.Элиезер. «Оставь хозяину виноградника вырывать сорняки самому», сказали ему. Здесь также нет нарушений логики: никто не отрицает желательности немедленного наказания разбойников, но вопросы суда и наказания должны быть прерогативой Б.

Такой подход – в отличие от христианского – отлично согласуется с указаниями в Торе об истреблении идолопоклонников. Например, проклятие их до четвертого поколения (максимально далекого потомства, которое может общаться с идолопоклонником) направлено на предотвращение распространения язычества среди иудеев. Следуя же логике Иисуса, грех необходимо терпеть, давая ему свободно развиваться, заражать других и подавлять добро (следуя аналогии с сорняком).

Возможно, притча была вставлена в Матфея, а уже оттуда добавлена в Фому. Притча появилась поздно, когда церкви понадобилось ответить на упреки в том, что среди ее членов весьма много людей с самого дна общества, далеких от праведности и перспективы спасения. Отсюда и мораль притчи: не следует возражать сейчас против их приобщения к церкви, но они отсеются на Суде.

Интересно, что апостолы не понимают даже этой очевидной притчи (13:36-39).

13:31-32: «Иную притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, Которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков, и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его».

Иисус жил в деревне и не мог не знать, что горчица не растет как дерево.

Фм20: Царство Небесное «как горчичное зерно. Оно меньшее из всех зерен, но, упав на подготовленную почву, оно производит большие ветви, и становится пристанищем для птиц небесных».

У Фомы царство небесное – это знание. Человек подготовленный и ищущий, обретя его, расцветает. Пристанище для птиц небесных можно трактовать по-разному: или то, что такой человек вмещает в себя вселенную (обретя единство с духом), или что он несет знание другим людям, или что он становится утешением для других людей.

Матфей очень характерно выхолостил притчу, передав ее буквально. У Матфея расцветает само зерно: то есть, царство небесное само изменяется, а человек (который посеял), не меняется. Матфей не говорит и о подготовленной почве.

Возможно, Матфей неверно провел аналогию с текстуально схожим Иез17:23: «На высокой горе Израилевой посажу его, – и пустит ветви… и сделается величественным кедром, и будут обитать под ним всяческие птицы…» Но речь идет не о царстве небесном, а об Израиле, Иез17:24: «И узнают все дерева полевые, что Я, Господь,… низкое дерево повышаю…»

13:33: «Царство Небесное подобно закваске, которую женщина, взявши, положила в три меры муки, доколе не вскисло все». Аналогично Лк13:20-21.

Фм96:1-2: «Царство Б. подобно женщине, которая взяла немного закваски, смешала ее с мукой, и сделала из нее большие куски хлеба».

У синоптиков, царство похоже на закваску, у Фомы – на женщину.

Фм97 и Фм98, видимо, говорят о том, что знание себя позволяет избегнуть неожиданности в последний день (см. Лк14:28-32). Тогда возможный смысл Фм96: причинно-следственная связь (закваска – хлеб) между внешне разными событиями и вещами (мука – хлеб, жизнь – царство небесное), неожиданность событий только при поверхностном взгляде.

Похоже, что здесь сильно искаженная устная традиция, описывающая не само царство небесное, а его наступление.

Возможно и иное объяснение. Закваска, по тогдашним метафоричным представлениям, уничтожает хлеб. То есть, речь может идти об уничтожении мира. Тогда здесь аналог тезисов «Царство Небесное приходит насилием», «Я принес на землю огонь…» – о разрушении мира.

Похоже, что обычно закваска упоминается в негативном смысле (например, Zohar2:182 сравнивает с ней злое побуждение, которое распространяется по всему телу, пока не уничтожит человека). Смысл именно в распространении действия закваски. Если предположить, что под термином «царство небесное» понимается нечто иное, например, состояние близости к мировому духу мистиков или нечто подобное, тезис приобретает смысл. Они считали, что это состояние распространяется: испытав его, человек стремится к нему снова. Или, возможно, оно передается окружающим.

Ber34: закваска и соль хороши в малой мере и плохи в большой. Трудно понять, насколько положительный оттенок малой меры закваски соответствует контексту 13:33.

Не исключена и другая аллегория. Ребе Элиезер в своих высказываниях приводит слова р.Ишмаэля (2в.): «В будущей жизни, когда Благословенный, да будет свято имя Его, воззовет к земле, чтобы она вернула все тела, погруженные в нее, то, что было смешаны с пылью, как закваска смешивается с тестом, набухнет, и увеличится, и поднимет все тело». Автор эпизода в Евангелии мог говорить о закваске воскресения. Именно в нем он видел наступление царства небесного.