– Не смеши меня. С такой фигурой и профессиональные отношения. Я ведь не слепая. Еще иногда вижу себя в зеркале. Мне с ней не тягаться.

– А вот это ты зря, – встрял Витька, – Не знаю, что видишь в зеркале ты, а я вот вижу, что рядом со мной сидит такая классная девчонка, которой стоит только свистнуть, и мужики перед ней штабелями падать будут.

– Штабелями… Падать… – захохотала Ольга, – Ой, насмешил. Я тебе Соловей-разбойник, что ли?

– Не разбойник, а разбойница, которая давно похитила мое сердце. Вот разведусь с женой, и скажу тебе: бросай своего Игоря, выходи за меня…

Вот балабол. Когда надо, двух слов связать не может, а как не надо соловьем разливается.

– Оль. И откуда ты взяла такие глупости? Опять кумушки-соседки просветили? Разгоню я к чертовой матери ваш бабский клуб…

– Дамский, Игорь, дамский.

– У кого дамский, а у вас бабский. Если одни сплетни на хвосте приносят, а другие слушают и верят… – я сделал вид, что обиделся. – Ты еще частного детектива найми…

– Вот так, мило беседуя, чета Семеновых проследовала по пути следования, чтобы обследовать таинственный курган, в следствие чего, были совершены многочисленные археологические открытия и последовало вручение почетных грамот и дипломов, а также премии в размере 25 % от суммы найденного исторического наследия.

Ну, Витек, блин, дает! А ведь это был экспромт.

– Ехали мы ехали, и, наконец, приехали, – объявил новоявленный Сусанин, – выходи строиться.

Обрадованная Альфа пулей вылетела из машины, утащив Ольгу в ближайшую канаву, основательно заросшую высоченной травой. Я же еще долго возился, высвобождаясь из под всяческого барахла, с ужасом представляя, как все это потащу на себе.

– Вить, слышишь, Вить! Сколько нам теперь до места добираться?

– Дня четыре, может три. Смотря, что нам встретиться. Есть на нашем маршруте одна заброшенная деревня. Собираюсь там покопаться.

– Четыре дня! Как же мы потащим все это, разве что Альфу использовать как вьючную лошадь.

– Не переживай, Игорек! Половина барахла останется у моего родственника, в виде оплаты за постой машины.

– Ты снял камень с души моей, о величайший из путешественников. Давай показывай, где тут дом твоего родича.

– Вон тот. Или тот. – Витька поочередно тыкал во все стороны света. – Нет все-таки вон тот. Черт! Я и был то здесь всего один раз. Только тогда зима была. Все совсем по-другому выглядело.

– Да уж. Ладно, не дрейфь. Это же деревня. Тут все про всех знают. Гляди, мужик идет, у него и спросим. Как зовут твоего родственника, хоть помнишь?

На встречу нам, вдоль покосившегося забора действительно двигалась некая фигура, слегка покачиваясь и периодически приваливаясь к попадавшимся на ее пути деревьям. Не смотря на августовскую теплынь, она щеголяла в распахнутой телогрейке, из-под которой виднелись с трудом различимые полоски засаленной тельняшки. Экипировку дополняли кирзовые сапоги, и джинсовая бандана. В руках мужик нес нечто, отдаленно напоминающее дипломат.

– Витек! – обрадовано заревел мужик. – А я тебя с утра встречаю. Ты не поверишь, через каждые полчаса сюда хожу.

Очевидно, в доказательство он пристроил дипломат на капоте и минут пять под нашими пристальными взглядами безуспешно пытался его открыть. В течение этого времени Витька тихим голосом просвещал нас с Ольгой:

– Вот он, родственничек мой, – Серега Грачев. У них тут пол деревни Грачевых. Служил в морпехе. Дослужился до капитана, уволен в запас по состоянию здоровья. Как-то они со старлеем на двоих выпили три литра тормозной жидкости. Прапорщик, зараза, подменил бутылки, отомстить хотел за что-то. Но не рассчитал. У Сереги желудок гвозди перетирает. Потом этого прапорщика искали всей ротой.

– Нашли?

– Нашли.

– Живого?

– А как же. Он сам со страху сбежал, чем себя с головой выдал. Серега даже и не подумал бы, что что-то не так. Им местные такую самогонку привозили, что те, кого в звании повышали, просто капали ее на погоны, и к утру дырки для новых звездочек были уже готовы. Вот так он и заработал себе язву.

– Не боишься ему машину оставлять? – поинтересовалась Ольга.

– Нет. Только бензин в канистру солью, а канистру зарою. Чтоб потом уехать смогли.

Тут Серега, очевидно, осознав всю безуспешность дальнейших попыток открыть дипломат цивилизованным путем: с помощью ключа, ножа и топора, с криком «И-я-я-я» дважды рубанул рукой по замкам. После этой демонстрации армейской выучки на капоте остались две солидные вмятины, и два замка, начисто срубленные человеческой ладонью.

– Вот это да! – вырвалось у меня. – Сила!

– У нас в роду все такие. – расхвастался Витька, – Это еще что. Знаешь, как он хулиганов усмирял? Если кто вдруг при нем буянить начинал, Серега просто подходил к нему, говорил: «Да не шуми, ты. Давай, лучше обнимемся», и обнимал. После чего буяна увозили на «скорой» с переломанными ребрами.