— Да, у моей семьи есть ранчо в Техасе. Оно принадлежит Креншо с середины девятнадцатого века.

— Ничего себе, — прошептала Лесли. — Так долго.

Джейс кивнул.

— Я самый младший из сыновей.

— Самый младший? Судя по вашим поступкам, я бы подумала, что вы старший.

Он ухмыльнулся. Лесли изумленно посмотрела на него.

— Что? — спросил он.

— Я в первый раз увидела, как вы улыбаетесь. Вам следовало бы делать это почаще.

Джейсон печально покачал головой.

— Думаю, я слишком долго нахожусь здесь один. За последние несколько месяцев не было повода улыбаться. Что касается братьев, они меня понимают. Я пошел в армию сразу же после колледжа. Мне редко приходится бывать дома. До этого, — он жестом указал на больную ногу, — большую часть времени проводил за границей. Я общаюсь с ними по электронной почте.

— Наверное, они беспокоятся, как вы тут один, раненый.

— Нет. Они не знают ни где я, ни о том, что я был ранен. Надеюсь, что не узнают. — Джейс помолчал и обернулся в сторону кухни. — Не знаю, как вы, а я проголодался. Не хотите вчерашнего мяса?

Он начал подниматься.

— Пожалуйста, не вставайте, я сама разогрею, — воскликнула Лесли.

Джейс проводил ее глазами. На ней так ладно сидят джинсы. Особенно эти, цвета хаки. В них ее ноги кажутся еще длинней.

— У вас есть муж, ну, или кто-нибудь еще, кто будет беспокоиться о вас? Может, вы хотите позвонить кому-нибудь по сотовому? — громко спросил Джейс, чтобы она могла услышать.

Девушка выглянула из кухни и пристально посмотрела на него.

— Нет. Я не замужем. Обо мне некому беспокоиться. — И снова исчезла.

— Ммм… как нехорошо. Вы такая красивая женщина, Лесли.

На этот раз она стояла перед ним, уперев руки в бока.

— Вы что, пьяны?

— Нет, мэм.

— Вы как-то странно себя ведете.

— Наверное, это из-за таблеток.

— Из-за каких таблеток?

— Обезболивающих.

Она нахмурилась.

— Должно быть, они очень сильные.

— Не знаю, я никогда их не принимал.

— Но ведь сегодня приняли.

— Да. Просто боль была немного сильнее, чем обычно.

— Я вижу, — все еще хмурясь, сказала Лесли.

— Что?

Она покачала головой и удалилась. Через несколько минут она принесла две тарелки с мясом и кофе.

— Поешьте, и вам станет лучше.

Джейс взял вилку.

— Мне и так очень хорошо. Просто замечательно.

Лесли улыбнулась, и он заметил, что у нее на щеках появились ямочки.

— Я уже начинаю в это верить.

— В первый раз вижу вас улыбающейся. У вас на щеках ямочки, — заметил он.

Они ели молча. Когда Джейс опустошил свою тарелку, Лесли отнесла на кухню грязную посуду, быстро вымыла ее и вернулась.

— Присаживайтесь. Вам нужно отдохнуть, — предложил Джейс, указывая на диван.

Она подумала немного, затем села.

— Я, пожалуй, почитаю.

— Хорошо, если вы, конечно, не хотите поговорить.

Губы Лесли дрогнули в улыбке.

— Я с удовольствием вас послушаю.

Джейс кивнул и улыбнулся в знак согласия.

— Расскажите еще о вашей семье.

Улыбка исчезла с его лица. Немного помедлив, он начал:

— Я люблю свою семью. Мои родители просто герои.

— Вы ладите со своими братьями?

— Конечно. Когда они поняли, что я ничего у них не отнимаю, они стали уважать меня. Быть младшим ребенком — Сущее наказание, — задумчиво добавил он.

— Мне не довелось этого испытать. Я — единственный ребенок.

— Как жаль. Ваш отец еще жив?

Лесли покачала головой.

— Он был убит в ходе военной операции еще до моего рождения.

— Бедный мистер О'Брайен.

— Бедная мама. Я не знала отца, а она всегда горевала о нем, хотя и старалась скрыть от меня свою боль. — Лесли вздохнула и поспешила сменить тему разговора: — Ваши братья женаты?

Джейс не смог удержаться от смеха.

— Вы мне не поверите, но все три моих брата, которые клялись и божились, что никогда не женятся, женились друг за другом в течение двух лет.

— А вы, я так понимаю, закоренелый холостяк?

— Точно. Я поставил перед собой цель: закончить колледж за три года и получить офицерский чин.