— Ты здесь владелец, и если приглашаешь гостей, то и должен иметь терпение взять на себя обязанности хозяина.

Но Беата не успела открыть рта, как Лотарь обернулся к ней, и она увидела такое бледное и осунувшееся лицо, что испугалась, — в последние дни у нее не было времени смотреть на брата.

— Ради Бога, Лотарь, — сказала она, подходя к нему, — ты болен?

— Нет, нет!

— Ты озабочен?

— Озабочен, как человек, положивший все свое добро, все свои надежды на шаткий корабль, покинувший берег, чтобы стать жертвой ветра и волн, и знающий, что крушение повлечет за собой нищету и отчаяние, — тихо сказал Лотарь.

— Но, Лотарь! — в ужасе воскликнула Беата.

Она не привыкла, чтобы он говорил в таких выражениях и таким горьким тоном, и умоляюще сказала:

— Доверься мне, Лотарь, выскажись яснее, ты пугаешь меня!

— О, ничего, Беата, не обращай внимания: это только так сорвалось у меня с языка. Я преодолею это только тогда, когда в Нейгаузе снова станет тихо. Будь снисходительна ко мне.

Но сестра не отставала.

— Лотарь, — решительно сказала она, хотя ей и было больно, — я думаю, что вы, мужчины, с трудом понимаете некоторые вещи и что на сей раз тебе стоит только протянуть руку.

— Нет, моя умная сестрица, на сей раз нет, — возразил он, — через мою руку протягивается теперь другая, уверенная в победе, и когда я увидел это, то молча отнял свою руку и сжал ее в кулак. Не расстраивай меня больше, Беата, и оставь меня одного.

— Ты остался столь же неразумным юношей, каким был прежде, — проговорила она и обернулась. — Ей Богу, она бегает за тобой, как твоя Дианка, — и Беата указала на собаку, которая умными глазами следила за каждым движением своего господина.

После этого она внезапно остановилась в вестибюле, следя глазами за принцессой Еленой, которая в светлом утреннем платье спускалась по широкой лестнице в сопровождении графини Морслебен. Черные глаза принцессы, бросившие пронзительный взгляд на дубовую дверь комнаты Лотаря, возбудили злость в озабоченном сердце Беаты.

Нет сомнения, что принцесса без ума от него; она показывала это очень ясно, даже слишком, по мнению Беаты. Страстные взгляды и беспокойная подвижность принцессы были ей невыразимо противны. Один Бог знает, что еще придет Елене в голову. Конюшни и стойла так же подвергались ее набегам, как детская и склеп, ключ от которого она недавно повелительно потребовала, чтобы возложить венки на гробы умерших родителей Лотаря. Это было внимание по отношению к их сыну, которого он, к сожалению, совершенно не заметил.

Беата покачала головой и пошла наверх, в большую комнату, где стояли шкафы и сундуки с бельем. Она села там и дала волю слезам. Было ли счастьем то, к чему Лотарь стремился? Стремился с надеждой и страхом. Это высокопоставленное страстное создание… И было ли счастливым его первое супружество? Зачем желания Лотаря устремлялись так высоко? Беата подумала о его будущем рядом с принцессой, о заброшенном доме его отцов, в котором она снова останется одна, управляя им, как теперь. Лотарь же погрузится в шумную жизнь резиденции, уедет путешествовать, как с первой женой, и лишь иногда будет один заезжать сюда на несколько дней. Светлейшей жене здесь нечего делать. Ее присутствие здесь сейчас означало только поощрение; игривый интерес принцессы к хозяйству был только доказательством, что она снизойдет к нему так же охотно, как сделала это ее сестра.

И когда он будет приезжать домой, брат и сестра поглядят друг другу в глаза и найдут, что оба постарели, один в удушливой придворной атмосфере, а другая в одиночестве и жажде личного счастья.

Беата сама испугалась рыдания, против воли вырвавшегося из ее груди; она стиснула зубы, с затуманенными глазами отперла сундук и поспешно стала вынимать оттуда пестрые ковры и шали. Этими драгоценными смирнскими и турецкими тканями, собранными Иоахимом во время его путешествий и купленными ею на аукционе за собственные деньги, она хотела украсить вестибюль. И пока она рассматривала красивые сочетания красок, слезы градом катились по ее лицу.

Беата снова сошла вниз, дала распоряжения, разослала посыльных, переговорила с садовником и с экономкой и среди этой суеты получила отказ от Клодины и Иоахима.

На последнего мало рассчитывали, но Клодина! Беата поспешно отыскала брата. Она нашла его в саду, где он стоял с принцессой Еленой и графиней Морслебен на импровизированном бальном паркете под липами. Рабочие только что окончили его, и два садовника обивали еловыми ветвями столбы ограды и перебрасывали гирлянды с одного на другой.

— Лотарь, — начала Беата, — Клодина отказалась; не поедешь ли ты туда попросить ее все-таки приехать?

Он на мгновение побледнел.

— Нет! — последовал короткий ответ.

Глаза принцессы Елены блеснули: она заметила, что он побледнел.

— Так я пойду к ней, если позволишь, — сказала Беата.

— Тогда тебе придется отправиться в Альтенштейн: ты едва ли найдешь ее в Совином доме.

— Я поеду к ней сегодня вечером, когда она будет дома, и не вернусь без ее согласия.