— Значит, я буду первой, — со злорадным спокойствием заявила я.

Справиться с мальчишкой оказалось не так-то просто, он извивался и довольно сильно брыкался, не давая мне возможности добраться до его длинных ушек, и при этом вопил так, что я чуть не оглохла. Но отпускать его без наказания я не собиралась. Наконец мне удалось ухватить его поперек тела и прижать к себе. Ура! Победа уже почти была на моей стороне, но тут Мираб как-то странно хрюкнул и начал истерично повизгивать, ужом извиваясь в моих руках.

— Ой! Пусти! Ой, не могу! Щекотно! Уй! Ай!

Он исхитрился и лягнул меня по болезненной косточке на лодыжке. Теперь уже взвыла я, решив надрать ему не только уши, но и что-нибудь еще посущественнее.

— Все! Ты меня достал! — выдавила я из себя сквозь боль. — Я укорочу твои излишне длинные органы слуха как минимум вдвое!

— Ладно, ладно! — уже задыхался от смеха и истошно верещал Мираб. — Только не щекочи больше! Я щекотки бою-ю-юсь!

— Чего?! — опешила я и на мгновение ослабила хватку. Парень тут же выскользнул из моих рук на землю и, даже не пытаясь подняться, отполз на пару шагов в сторону. Покрасневшее от смеха лицо и влажные глаза красноречиво говорили, что он не врет.

— Чего ты боишься? — еще раз переспросила я, в надежде, что ослышалась.

— Щекотки. — Мираб еще продолжал тяжело дышать, но удирать от меня уже не собирался. — На, надери мои уши, только не щекочи больше!

Я растерялась. Кровожадное существо, боящееся щекотки, плохо укладывалось в моей голове.

— Ты серьезно? — Мне все еще казалось, что меня разыгрывают.

— Куда уж серьезнее.

Мираб продолжал сидеть на земле и жалобно на меня таращиться своими обалденными голубыми глазюками, будто вынесения приговора ожидал. Мне даже жалко его стало, запугала бедного ребенка совсем, а ведь он ни разу укусить меня не попытался.

— Значит, так! — строго сказала я, чтобы мальчишка проникся серьезностью моих слов. — Вопросы буду задавать я, а ты отвечаешь честно. Клацнешь в мою сторону — пеняй на себя! Все понял?

Мираб усиленно закивал и неуверенно поднялся с земли, отряхивая грязные ладони.

— Ну хоть один вопросик можно? — скромно поинтересовался он, топая рядом со мной к кострищу.

— Можно, — милостиво разрешила я. — Собственно, ты его уже задал.

— Ты же меня не бросишь? — И, забежав чуть вперед, преданно заглянул мне в глаза.

Я резко остановилась и уперла руки в бока, заставив Мираба испуганно отскочить в сторону.

— Опять двадцать пять! Если ты не прекратишь ныть, я со спокойной совестью забуду, что ты еще совсем маленький, и не просто тебя брошу, но и прикопаю твой трупик в каком-нибудь особенно укромном месте, чтобы ни одна животинка тебя не отыскала! Лучше хворосту набери для костра, да посуше, все польза какая-то будет.

Мальчишку как ветром сдуло, а я смогла вздохнуть спокойно. Его присутствие меня сильно напрягало. Народная молва — штука по своей убедительности очень сильная и, как правило, на пустом месте ничего не раздувающая, а вот вывернуть истину наизнанку — это всегда пожалуйста. Может, эльфыри не такие уж и кровожадные и смертельно опасные, как их преподносят? К тому же этот единичный экземпляр, которого я встретила благодаря своей «везучести», всего лишь ребенок, да и ведет себя как обычный человек.

Пока я разжигала костер из оставшихся веток, во мне боролись два противоположных чувства — осторожность и сострадание. Я не знала, как мне лучше поступить, но решила прийти к временному компромиссу — взять мальчишку с собой и довести его до того места, которое называется Пара-Эльталь (надеюсь, это где-нибудь недалеко от Капитара), но бдительности не терять. Если уж он не разделался со мной сразу, то вряд ли это сделает в ближайшее время. Осторожность еще не помешает и потому, что говорить ему, кто я такая, я тоже не собираюсь.

— Во! Этого хватит? — радостно сообщил Мираб, ссыпая охапку сушняка мне на прямо на колени.

— Хватит, — раздраженно буркнула я. — И знаешь что?

— Что?

— Постарайся поменьше лыбиться, меня это нервирует.

Радостный оскал медленно сполз с его очаровательной мордашки, уступив место скорбной мине, которая мне тоже не очень понравилась. Она навевала на мысли о справляемых поминках. По мне, между прочим.

— Есть хочешь? — не подумав, спросила я, стряхивая с себя хворост, который весь был истыкан колючками и зверски цеплялся за мою одежду.

— Хочу, — угрюмо ответил Мираб. Он меланхолично наблюдал за моими самоспасательными действиями, но помогать даже не собирался. Наверное, посчитал свою помощническую миссию полностью выполненной, а все остальное его совершенно не касалось.

— Вот и готовь себе сам! — мстительно сказала я.

— Я не умею готовить! Мне по статусу не положено.

Снова он за свое! Как же язык чешется ляпнуть, что я тоже не на капустной грядке из семян выращена!

— Так тебе и надо, — отпихнув ветки от себя подальше, выдала я. — Можешь до ближайшего лужка метнуться, попастись, травки пощипать. Сейчас клевер в самом соку…