Похоже, наша гонка не займет слишком много времени.

— Приближаемся к границе фотосферы, трус! Поворачивай!

И хотя в кабине у меня было прохладно, я взмок от возбуждения. Огромные щупальца Солнца извивались, словно в фильме ужасов, огненные арки, способные без проблем поглотить Землю, вздымались прямо перед нами.

Я включил третью передачу.

— Я твоя тень есть! Машины равны, одна не может обогнать другую!

— В таком случае, приглашаю тебя в ад, Космический Пес!

В этот момент какая-то сила отвернула нос моей машины на девяносто градусов. Я принялся отчаянно крутить баранку, орал и ругался, но все было бесполезно.

— Ха-ха! Космический Пес побеждает! Я умираю в удовлетворении. Слушай меня, Облом. Капля за каплей человеческое тело более горячее, чем Солнце!

И с этими загадочными словами он помчался в самое сердце звезды.

«Тигр» вышел из фотосферы под прямым углом к тому месту, откуда мы стартовали. Я увидел космический корабль, который притягивал меня к себе вдоль невидимого луча.

Стелла вытащила меня из смертельной гонки.

Меня, а не Космического Пса.

Она вошла в ангар, как только он снова наполнился воздухом. Измученный и потрясенный я выбрался из машины.

Но когда я увидел довольную и счастливую Стеллу, то не мог не испытать радости.

Она бросилась мне на грудь, и мы занялись любовью прямо в ангаре, опираясь на капот моего «Тигра».

Мы утопили космический корабль — вместе с «Тигром», потерю которого я еще долго оплакивал — в Тихом океане, примерно в миле от берега. Но получилось это, в общем-то, случайно, Стелла не слишком хорошо умела управлять кораблем. Нам пришлось добираться до берега вплавь, и мы чудом остались в живых. Затем мы отправились в Сан-Диего, где нас встретили мой бизнес, «Разбойники» и Эрминия, наградившая меня ледяным взглядом. Я попытался продолжить жизнь с того места, где она прервалась на схватку с Космическим Псом, но ничего не вышло. Меня больше не занимали гонки, а работать простым механиком казалось бессмысленным. Кроме того, хотя Хоакин и его ребята ничего такого мне не сказали, я понял: они все дружно решили, будто я прикончил Космического Пса, чтобы заполучить его подружку.

В каком-то смысле так и было.

Мы со Стеллой перебрались в Сан-Франциско и открыли кофейню. Назвали ее «Гараж» и украсили плакатами и дешевыми сувенирами, которые не одобрил бы ни один настоящий гонщик. Стелла привлекала посетителей, как деньги манят адвокатов, и мы процветали.

Я нисколько не сожалел о том, что остался в живых: я был готов идти до конца, и меня остановило лишь вмешательство Стеллы. Я не знал, почему она так поступила, и как только мы вернулись домой, попытался это понять. Решение вытащить меня из пылающей преисподней стало единственным проявлением индивидуальности и инициативы, которое она продемонстрировала за все время нашего знакомства. Верная рабыня спасла нового «господина». Или она полюбила меня и предпочла остаться со мной, а не с Космическим Псом? Прошло несколько лет, и этот вопрос стал для меня чем-то вроде наваждения. Ответа от Стеллы я, разумеется, получить не мог — по крайней мере, словесного.

Но однажды она взяла листок бумаги и ручку и нарисовала примитивную картинку: Стелла входит в диковинную камеру, где превращается в комок слизи, а из другой камеры появляется новая женщина, которую Космический Пес встречает с распростертыми объятиями.

Очевидно, она боялась, что ее поменяют на новую модель спутницы — как машину, которая пробежала слишком много миль. Стелла знала, что я ничего подобного не сделаю.

Получив ответ на мучивший меня вопрос, я порой (не слишком часто) задумывался о судьбе НЛО Космического Пса.

Пораскинув мозгами, я решил, что защитное поле продолжает поглощать нейтрино, а задохнувшийся Космический Пес вращается по орбите вокруг Солнца или, может быть, застрял где-нибудь посередине. И таким образом влияет на поведение самого Солнца.

Когда астрономы в 60-х заговорили о том, что Солнце испускает недостаточное количество нейтрино, и у них перестало что-то там сходиться в теории, я понял, что не ошибся.

Но что я могу? Все, о чем я вам поведал, произошло пятьдесят лет назад, а Земля по-прежнему никуда не делась, верно? Ну, стало немного теплее, однако все дружно согласились: причиной тому всякие там химические элементы в атмосфере, и Солнце тут ни при чем. Просто я хотел кому-нибудь рассказать о том, как все было на самом деле, чтобы эта информация не умерла вместе со мной. На Стеллу я не рассчитываю. Да, разумеется, за прошедшие годы она ни капельки не постарела и наверняка продержится еще пару веков. (Видели бы вы, какими завистливыми взглядами провожают меня прохожие, когда она толкает мое инвалидное кресло, если мы выходим на прогулку. Надеюсь, когда я отброшу копыта, она найдет себе какого-нибудь симпатичного молодого человека, который будет о ней заботиться.) Но за все пятьдесят лет она не произнесла ни единого слова. Думаю, что она обладает умом, который не нуждается в словах. И потому вполне могу на нее положиться.

Порой мне кажется, я слышу голос Космического Пса, который говорит:

— Да, мой друг! Каждый гонщик одинокий ужасно!

Аксель первым заметил автомобиль, свернувший к нам с главной дороги, потому что стоял, как обычно, на столе возле панорамного окна гостиной. Он всегда «дежурит» там после завтрака и разглядывает окрестности в ожидании, когда на небе появятся облака (если их нет) или выглянет солнце (если его не видно), неуклюже переступая с ноги на ногу и балансируя задранным вверх хвостом, чтобы не поскользнуться на гладкой полированной поверхности. Рот Акселя при этом всегда широко раскрыт, демонстрируя остренькие ряды конических зубов — очень скромных, по сравнению с хищником, послужившим ему прототипом, а черные бусинки глаз горят восторгом изумления, словно Аксель каждую секунду открывает для себя какой-то новый, чудесный, восхитительный секрет.

— Чии-лаа-вееек! — завопил он на весь дом. — Чила-вееек приехал!

Я только что закончил уборку на кухне и занялся подсчетом съестных припасов. Недостатка в сухом корме пока не наблюдалось, но вот мяса и капусты хватит лишь на следующий день. Зато у нас был недельный запас апельсинов. Растворимый кофе почти закончился, но это человечья причуда, а значит, может подождать. Вообще-то мне давно пора купить новую бритву и расческу, и джинсы тоже не помешали бы или хотя бы крепкий кожаный ремень, однако к проблеме еды мои личные нужды отношения не имеют… Вздохнув, я меланхолически допил холодные остатки утреннего кофе и направился в гостиную.