Морок, постоянно сопутствующий роковой дате, мог обеспечить политической авантюре некоторые шансы. Что интересно, большевики и почтили ее как, именно, дату Нави. Символом победы путча 25 октября сделался цветок мертвых, по обыкновению приносимый в этот день на могилы: ГВОЗДИКА… Только, разумеется, красная. Потому что не покоя и мира они желали, а мирового пожара, в крови, как об этом напишет, после, Александр Блок.

…Навь. Ее обитателей – бесов – называют в народе еще «не наши». Ни в том ли смысле предсказал Достоевский власть над Россией «бесов»? Поэтесса Гиппиус, современница революции, писала: «Главные вожаки большевизма к России никакого отношения не имеют. Они ее не знают. Откуда? В громадном большинстве – не русские. Но они нащупывают инстинкты, чтобы использовать в интересах… своих или германских. Только не в интересах русского народа.» – З.Н.Гиппиус, Петербургские дневники 1914—1919 (Тбилиси, «Мерани», 1991).

Однако готовящейся революции Гиппиус сочувствовала. Тем более ценно ее свидетельство очевидицы о том, что происходило – вправду! – в час Нави. Ибо оно не может оказаться необъективным. Гиппиус писала в дневнике: «Данный час таков: все бронштейны в беспечальном и самоуверенном торжестве… Город в руках большевиков… После падения Зимнего дворца… революционные войска – кексгольмский полк и еще какие-то – прямо принялись за грабеж и разрушение. Ломали, били кладовые, вытаскивали серебро. Чего не могли унести – то уничтожали. Давили дорогой фарфор, резали ковры, проткнули портрет Серова, наконец добрались до винного погреба… Нет, слишком стыдно писать… Женский батальон, израненный, затащили в Павловские казармы и там поголовно изнасиловали… Избиение [пленных] офицеров и юнкеров… В Царском селе убили священника за молебен о прекращении бойни. На глазах у его детей… Страшно. Ибо уж очень явственен – дьявол… Даже в землетрясении, в гибели и несчастии совсем внешнем, больше жизни и больше смысла, чем в самой гуще ныне происходящего. Только начинающего свой круг, быть может.» – З.Н.Гиппиус, Петербургские дневники 1914—1919 (Тбилиси, «Мерани», 1991).

Предчувствие поэтессу не обмануло. То было только начало хождения по мукам. Немедленно затем Россию ожидали братоубийственная война, голод, террор (унесший восемь миллионов жизней), безбожие, насаждаемое под страхом колючей проволоки…

(Возможно, более всего пострадала русская деревня. Специалисты считают, что «после гражданской войны большевики, в сущности, сначала возродили в России достолыпинскую общину, а потом и вовсе вернули крестьянство во времена крепостного права.» – Александр Агеев, «Профиль» 16 июля 2001, с.17.)

Такими были последствия «эксперимента», поставленного в роковую ночь.

Имелись ли достаточные разумные основания становиться на скользкую дорожку политического экспериментирования? Может быть «жизнь заставила»? Было невыносимо жить и требовалось искать какого-то иного государственного устройства, чем освященное веками традиционное?

Данные исторического исследования свидетельствуют, скорей, о прямо противоположном.

В России начала ХХ века было настоящее экономическое чудо, – утверждает Александр Боханов, доктор исторических наук. – Наблюдался стойкий прирост во всех ведущих отраслях промышленности. («Профиль», 16 июля 2001, с.75.) Россия была ведущим экспортером зерна. Российский рубль имел статус одной из самых устойчивых валют в мире. Государственный бюджет был бездефицитным. (За время правления Николая II он увеличился в три раза, достигнув величины 3,5 млрд. рублей.) И это при том, что действующие в российской империи налоговые тарифы были самые низкие в мире. Общая сумма поборов на одного жителя в России была вдвое меньше, чем Австрии, Франции и Германии, в четыре раза меньше, чем в Англии. За 20 лет царствования Николая II население империи возросло на пятьдесят миллионов человек.

Еще бы! Ведь «русский рабочий времен Николая Второго был свободнее английского рабочего времен мистера Эттли… Без всяких профсоюзов русский рабочий питался лучше рабочего британских привилегированных островов», – свидетельствовал современник событий 1917 И.Л.Солоневич в книге «Народная монархия» (Буэнос-Айрес, «Наша страна», 1973).

Даже война с Германией, легшая тяжким бременем на народ и промышленность, при царе клонилась уже к победе! В январе 1917 было проведено совещание командующих союзных армий. В апреле-мае планировалось мощное наступление на немцев… Позднее Уинстон Черчилль напишет о временах Николая II: «Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда гавань была ввиду. Она уже претерпела бурю, когда все обрушилось. Все жертвы были уже принесены, вся работа завершена…»

Итак, по-видимому, разумных оснований для путча не было. Скорее можно говорить о безумии – о наваждении, мороке. О некой словно бы порче, последовательно наводимой на весь народ. И это злое колдовство сработало в день, когда, согласно опыту поколений предков, человеческая душа особенно открыта воздействию темных сил.

«Колдунов» хватало. Имя им было легион… Но, однако, наиболее характерный пример, наверное, представляет Лейба Бронштейн. (Известный под политическим псевдонимом Лев Троцкий.) Ведь не случайно Гиппиус на страницах дневника называет октябрьских путчистов собирательным именем бронштейны.

Этот человек окончил еврейскую религиозную школу. По-видимому, намереваясь стать иудейским священником. Но его судьба сложилась совсем иначе. Он оказался, возможно, самым кровавым из вождей большевизма. Историки подсчитали: два слова в приказах Троцкого встречаются много более часто, чем все другие. И одинаково часто. Это: революция и расстрелять…

Речь Троцкого обладала каким-то завораживающим действием. Подобно как и речь Ленина, но только разница была в том, что несостоявшийся раввин даже и не пытался представать добрым. Фактически, Лев говорил иногда прямо-таки черномагическими заклинаниями. Типа: «дымящийся кровью революционный опыт…»

Так вот. Троцкий РОДИЛСЯ 25 ОКТЯБРЯ (1879 года). То есть в тот же самый роковой день года, когда родилась и октябрьская революция. У революции и у этого из ее вождей оказался во многом сходный характер. Как это и можно было предполагать согласно принципам астрологии.

Уже немало обращали внимания на маскируемую, и тем не менее проступающую оккультную окраску трагедии 1917 года. Называли настораживающие признаки.

Ритуальное убийство царской семьи.

Поклонение мумии революционного вождя.