— Не совсем так. Он не дурак, Сэм. Он захочет узнать, во что именно впутывается. После одной недавней неудачной авантюры он захочет, чтобы я поехал в Джойсвуд и увидел все собственными глазами. Мне придется доказать моему клиенту, что Джойсвуд — перспективное предприятие, которое со временем будет давать стабильный доход и окупит вложения.

— О… И как долго вы должны там пробыть?

— Ну, наверное, мне потребуется несколько дней… для полного удовлетворения, — сказал он. — Вы говорили, что это большое предприятие. Мне также нужно будет поговорить с вашим бухгалтером и просмотреть отчеты и счета. Если у вас больше нет дел в Бристоле или в Лондоне, мы могли бы поехать завтра вместе.

— Ну, я… э-э-э…

Сэм обычно не испытывала недостатка в словах, но предложение Пола одним ударом разрушило ее красивый и безопасный план, призванный предотвратить любую возможность возникновения сексуальной зависимости или, Боже упаси, влюбленности. Ей просто хотелось, так сказать, распустить волосы — один-единственный раз.

А теперь об этом придется забыть. Ни за что она не пригласит Пола в свою спальню в Джойсвуде из опасения, что работники могут все узнать. Ей и так с большим трудом удалось завоевать их уважение, ведь у нее было столько грехов — она была женщина, привлекательная и всего лишь двадцатипятилетняя! Ни в коем случае нельзя давать повод думать, что она к тому же легкодоступна.

Сэм никогда не занималась сексом с мужчинами, работающими в Джойсвуде. Ну, во всяком случае… после того, первого раза, пять лет назад. Но Джуд на следующий день уезжал, поэтому риск был невелик. И тогда она не была боссом.

— Прекрасно, — проворчала она, раздраженная таким поворотом событий.

— Я думала, ты покончил с консультациями, Пол, — заметила Джилл.

Она чувствовала, что между ее знакомыми что-то происходит, хотя и не могла понять, что именно. Она видела тот поцелуй на трибуне. Это был отнюдь не невинный клевок в щеку. А настоящий, полнокровный французский поцелуй. А потом, на вручении наград… они были так поглощены друг другом!

У Пола явно было что-то на уме помимо поисков делового партнера для Сэм. Его намерение пробыть в Джойсвуде до — как он выразился — полного удовлетворения можно было истолковать двояко.

— Просто этот парень — мой лучший друг, — предпринял попытку объясниться Пол, и Джилл, безошибочно чувствовавшая, когда мужчины лгут, насторожилась.

Ей оставалось только надеяться, что потенциальный партнер действительно существует и все это не тщательно продуманный план интрижки, предпринятой в отместку бывшей возлюбленной. Джилл неоднократно имела возможность наблюдать за Полом и Элинор, когда они были вместе, и видела, как увлечен ею Пол. Слишком уж невероятным казалось совпадение — внезапная страсть к Сэм вспыхнула в нем именно тогда, когда поблизости оказалась Элинор.

— Почему ты скрываешь его имя? — с подозрением спросила Джилл у Пола.

— Жизнь научила его осторожности. Но он тут же появится перед Сэм, если решит стать ее партнером. Даю слово.

— Хорошо, — сдавалась Джилл.

Она вовсе не считала Пола способным одурачить Сэм в денежном смысле. Что же касается личных отношений… то Сэм наверняка сумеет постоять за себя. Возможно, Рут и была мужененавистницей, но о ее дочери ходила молва как о пожирательнице мужчин. Слухи среди лошадников разносятся быстро. Поговаривали о ветеринаре несколько лет назад. И о парне, продававшем витамины для лошадей. И о том, который работал в компании по перевозке. И это только те, о которых слышала Джилл.

Может быть, следует беспокоиться о Поле?..

Воскресное утро было ясное и прозрачное. Сэм по привычке проснулась с первыми лучами солнца. И все же Джилл уже наблюдала за своими подопечными на тренировочной дорожке. Лошади вернулись в тщательно вычищенные денники задолго до того, как лондонцы открыли воскресные утренние газеты.

Тем не менее Джилл настояла на том, чтобы приготовить Сэм завтрак и побаловала ее и себя яичницей с беконом и кофе с тостами, сервировав все на круглом деревянном столе, который занимал большую часть кухни в ее кирпичном доме с красной крышей в пригороде Лондона. Она унаследовала его — и конюшни — от отца, также тренера лошадей, который умер от удара, когда у одного из его питомцев анализ на допинг после соревнований дал положительный результат и отца лишили лицензии. Матери не стало за несколько лет до этого, в противном случае она тоже умерла бы со стыда, считала Джилл.

Джилл, которой тогда было лет тридцать, а ее развод находился в самом разгаре, приняла этот вызов судьбы и приложила все усилия, чтобы добиться успеха в карьере, о которой всегда мечтала, но против которой восставала ее мать, считавшая, что дочери лучше выйти замуж за врача, имевшего частную практику, две большие машины и дом на Стрэнде. Для полного счастья ему недоставало только красавицы жены и парочки очаровательных детей.

Однако Джилл не могла иметь детей — это было одной из причин, по которым ее брак не удался. Другой — постоянное одиночество и скука жизни жены преуспевающего врача. Теперь лошади заменили ей детей, что, возможно, объясняло ее невосприимчивость к их недостаткам. Независимо от того, в чем они провинились — пусть даже в излишней медлительности, — она всегда была уверена, что сможет это исправить. Но самое забавное — то, что довольно часто это ей удавалось.

— Хорошо спала? — спросила Джилл за второй чашкой кофе.

Девочка выглядит усталой, думала она. Хотя от этого не менее красивой. Как получается, что в двадцать пять тени под глазами только добавляют сексуальности, а когда тебе за сорок — делают похожей на развалину?

— Прекрасно, — солгала Сэм.

Большую часть ночи она без сна проворочалась в постели, не в силах перестать думать о том, что Пол, возможно, обманул ее, и теперь занимается страстной, неистовой любовью с ужасной, но такой ошеломительно роскошной Элинор.